— Да! — достаточно громко выкрикнул мальчик.

— Да! — повторил паладин, и толпа одобряюще загудела. — А к кому ты бы хотел попасть на службу?

— К господину Гор На Драку, господин Меркель.

— К старому упрямцу? — паладин расхохотался. — Буду ждать тебя на испытаниях через несколько лет, парень. А пока тренируй удар.

Тиберий Мерквуд махнул рукой, и перед ним немедленно выступил огромный конь в красной попоне. С невероятным мастерством, которое граничило с чудом, Великий паладин вскочил в седло. Вознеся руки к небу, он излучал неподдельное восхищение и благословение, словно встречал прикосновение самого солнца. Он погнал своего коня догонять товарищей, оставляя за собой мерцающий след чистого света.

Мика снова оказался в толпе, которая, как живая река, захлестнула его, окружив со всех сторон. Восторженные взгляды зрителей были обращены к нему, наделенному магической благодатью Великого Тиберия. Он внезапно осознал, что великий паладин обратил на него внимание, что его присутствие среди толпы не осталось незамеченным. Великодушный и добрый Тиберий Мерквуд, как духовный отец, покровительствовал ему.

Мика стал центром внимания, и все желали оказать ему почесть, прикоснуться к части этой божественной энергии. Мать взяла его за руку и куда-то потянула. Толпа поспешно уступала дорогу семье мельника, распахивая перед ними путь, словно для высокородных господ. Люди шептались и указывали на них пальцами.

Мика вместе с отцом, матерью и братом покидали площадь, оставляя за собой шум и волнение. Узкие каменные улочки вели их к краю города, где скромно располагался бедненький постоялый двор. Дорога становилась всё тише и спокойней, оставляя толпы горожан далеко на площади.

Мельник жестом остановил свое семейство. Они оказались в старинном дворике, отражающим простоту и смирение. Главное здание двора было построено из темного камня, покосившиеся за века стены были изъедены мхом. Крыша, покрытая седой шиферной черепицей, слегка прогибалась под весом времени. «Кабанье рыльце» значилось на вывеске.

— Что ты там устроил? — заорал отец, хватая старшего сына за воротник.

— Посмотри, что с его лицом! — пискнула мать, протягивая руки к лицу мальчика, где уже оформился красный ожог.

— Ты понимаешь, что из-за твоей дерзости нас всех могли наказать? Ты подумал о своем брате? — не унимался глава семейства.

— Он меня выбрал! Он меня отметил! Я стану героем! — с небывалой смелостью закричал Мика, словно отметина на лице, в самом деле, давала ему сил.

— Ах, ты… — взревел отец. Замахнулся. Не ударил.

— Оставь его, Лобарт — проскрипел мерзкий старческий голос. — Мальчишка прав, да ты и сам видишь. Не нам рассуждать о воле героев. Ты теперь обязан его наставить. Покажи ему завтра собор, объясни, что его теперь ждет.

Хозяин постоялого двора, старый одноглазый человек по имени Григорий, прихрамывая, подошел к Мике и очень пристально осмотрел лицо. Несмотря на довольно грозный вид, Григорий был добрым и заботливым человеком и развлекал Мику и Лефти, пока их родители были заняты делами в городе. За два дня в столице мальчики успели к нему привязаться. Наконец, он направился к входу, открыл дверь и обернулся.

— Ну? Вы идете? Марта приготовила для вас кое-что особенное.

Внутри постоялого двора собралось довольно много разного люда. Помимо семьи Мики, за старыми деревянными столами собрались множество путешественников, искателей приключений и простых горожан. Были среди них и странные монахи с усталыми лицами, и стражники в поношенных поддоспешниках, и небогатые купцы, обсуждающие дневные сделки.

Звуки и запахи смешивались в воздухе, создавая неповторимую атмосферу постоялого двора, которая так нравилась детям мельника. Григорий проявлял заботу и внимание к каждому гостю. Он перебегал от стола к столу, улыбаясь и разговаривая с каждым, выслушивая их пожелания и отпускал похабные шутки, смысл которых был понятен далеко не всем.

Мика не успел поникнуть под тяжелым взглядом отца, как крупная женщина заставила их стол яствами. Ужин был скромным, но вкусным — кусочки хлеба, теплый суп из тыквы. Только после третей кружки эля отец семейства заулыбался. Мать нарушила тишину, принявшись отчитывать маленького Лефти. Григорий подал обещанное коронное блюдо — запечённую голову барана. Мика совершенно верно отметил, что дела у его отца в городе шли хорошо.

По мере того, как ужин подходил к концу, гости начали прощаться и расходиться, «Кабанье рыльце» было не тем местом, где музыка и танцы до самого утра. Семья Мики, также утомленная дневными событиями, встала из-за стола и направилась в свою спальню. Это было маленькое помещение с низкими кроватями и небольшими деревянными шкафами для одежды и личных вещей. По всей комнате были расставлены несколько старых столов и стульев, некоторые из них не уступали возрастом зданию. Скромное освещение обеспечивали грубые свечи. Старые половицы покрыты коврами, испачканными грязью и пылью, но, несмотря на свою изношенность, они придавали комнате некую атмосферу теплоты и уюта. Старый камин на одной из стен еще хранил тепло и благоухание древесины, которое согревало всех присутствующих.

Отец, постояв у крошечного окна несколько минут, молча куда-то вышел. Мать заботливо укладывала Лефти в кровать между собой и братом. Пламя свечи тихо плясало на ночном столике, создавая на стене игру теней. Мика уткнулся в подушку, не позволяя танцующим теням одурманить свой разум. Он пытался осознать сегодняшний день. Ему всего восемь лет, а его судьба уже известна: он станет оруженосцем, он обязательно станет героем!

Мать потушила последнюю свечу привыкшими пальцами. Постепенно комната погрузилась в тишину, прерываемую лишь шепотом ветра за стенами и отдаленными звуками городской жизни. Они лежали в темноте, обнявшись, чувствуя тепло и любовь, которые исходили от каждого из них.

Мика прижал ладонь к обожженному лицу и принялся мечтать о будущих приключениях, о мире за пределами королевства. Он представлял себя в рыцарском доспехе, собирающегося с другими героями в путь, исследующего далекие Дикие Земли и сражающегося со злом. Как он вернется на мельницу к отцу, что орал на него сегодня, как опрокинет целый мешок трофеев к его ногам, как молча уедет в закат, оставив того рыдать.

В тишине комнаты, заполненной мечтами, Мика уснул.

Аристомах Мерквуд

Раннее утро в королевстве начиналось тихо и мирно. Первые лучи солнца уже разрезали облака и наполняли небосвод светом. Ополоумевшие птицы наполняли сонный