— Если вы живете в особняке элитного района, в доме стоимостью как самолёт, ездите на огромной машине, похожей на танк, и выглядите как бандит, то это не дает вам право высокомерно оценивать людей.

— Я выгляжу как бандит? — меняется в настроении и уже ухмыляется. — Иди уже... — похоже глотает ругательства. — Маша, — снова отсылает меня, взмахивая рукой.

Хочется послать его подальше, где летом в пальто холодно. Но я чудом сдерживаюсь. Соскакиваю с места и покидаю кабинет этого гада, не прощаясь. Ухожу я, конечно, гордая и красивая, только ничего веселого за пределами этого дома меня не ждет.

Натягиваю куртку, обуваюсь, медленно выхожу из дома. Райончик здесь элитный, а до автобусной остановки топать и топать. Автобусы в этом посёлке никому не нужны.

Погода хоть и солнечная, но ветреная. Сыро после дождя. Ежусь, застёгивая куртку под горло. Прохожу мимо детской площадки, на которой играет тот самый мальчик, нуждающийся в няне. Площадка шикарная. Таких в обычных дворах не найдёшь. Яркие горки, качели, песочница, батут, поверхность прорезиненная – все безопасно. Это мечта любого ребёнка. Только мальчик нерадостный. Он стоит на краю горки, возле оградительных канатов и смотрит вниз. Неподалёку на лавочке сидит женщина лет пятидесяти, разговаривая по телефону и совсем не следя за ребёнком. Почти прохожу, но краем глаза замечаю, как пацан перелезает через канаты, оступается и летит лицом вниз. Сердце обрывается. Вроде не мое дело, должна пройти мимо, но на инстинктах кидаюсь к пацану, пытаясь его поймать. Конечно, не успеваю. Мальчишка уже внизу. Подлетаю к ребенку, хватаю, поднимая на ноги, рассматриваю лицо. Большие синие детские глаза наполняются слезами, губешки опускаются вниз – вот-вот заревет. Нос, слава богу, цел – спасибо специальной поверхности. А вот на лбу ссадина. Немного содрал кожу о шершавую поверхность.

— Цел? — оглядываюсь на женщину, а та так увлечена беседой, что ничего не замечает, смотря в другую сторону.

Я, видите ли, отцу этого малыша не подхожу, а вот эта дама прям няня года.

— Где больно?

А мальчишка только хлопает глазами, не отвечая. По щекам уже текут слёзы.

— Ну, ты что? Не реви. Ты же мужик, — улыбаюсь.

— Артем! — кидается к нам женщина.

Наконец, очнулась.

За это время ребенок мог убиться.

— Девушка, вы кто? Немедленно отпустите ребёнка! Артем, что с тобой? Что она тебе сделала?! — кидает на меня злобный взгляд, а мальчишка опять молчит, утирая слезы.

— Не кричите, вы еще больше пугаете мальчика. Следить лучше надо за ребенком. Он упал с горки.

— Ты меня еще поучи! Артем, не плачь, пойдём, — хватает ребёнка за руку и тянет к дому. Мальчишка бежит за женщиной, но постоянно оборачивается на меня. Улыбаюсь ему и машу рукой.

Методики им, видите ли, нужны. Цокаю.

Поднимаю глаза и вижу в окне второго этажа мужчину, который десять минут назад указал мне на дверь. Он курит в открытое окно и смотрит на меня. Хочется, как ребёнку, состроить ему рожицу.

— Вернись! — кричит он мне.

Могу из принципа развернуться и уйти. Нельзя возвращаться туда, откуда тебя выгнали. Но выбора у меня нет. Это пока лучшее место работы из существующих. Иду назад.

Попросить, что ли, зарплату больше в компенсацию за нервы?

Глава 2

Мария

Возвращаюсь. Прохожу в кабинет. Мужчина так и стоит возле открытого окна. Холодно. Зря я оставила куртку в прихожей. А мужчине все равно. На нем тонкая черная рубашка с распахнутым воротом.

— Присядьте, — указывает он мне на кресло. Сажусь. Внимательно смотрю. — Вы еще хотите здесь работать?

Хочется съязвить, но я сдерживаюсь, прикусывая язык. Это не в моих интересах.

— Хочу, иначе бы не вернулась.

Обнимаю себя, растирая плечи от холода. Мужчина закрывает окно и садится за стол.

— Давайте я вам озвучу все ваши обязанности и условия, а потом вы ответите мне на мой вопрос снова.

— Окей, — киваю, рассматривая черные татуировки на руках мужчины. Надписи на латыни, замысловатые знаки.

— Итак, шесть дней в неделю вы, Мария, живете здесь, постоянно находясь с ребёнком. Понимаю, могут возникнуть неотложные дела или проблемы. Отгулы мы обговариваем, но лучше их минимизировать. Ваша комната находится рядом с комнатой моего сына. В ваши обязанности входит всё, что связано с ребёнком. Одевать, играть, укладывать спать. Заниматься развитием, гулять, кормить. Вы готовите ребёнку специальное меню. Надеюсь, вы умеете готовить?

Молча киваю.

— Артем посещает детского психолога, плаванье и школу развития. Вы сопровождаете его. И главное, вы не болтаете и не рассказываете ребёнку то, что ему знать не положено.

— Что, например? — выгибаю брови.

Он совсем меня за дуру принимает?

Я знаю, как общаться с маленькими детьми.

— Предыдущая няня была уволена за то, что сообщила Артему о том, что его мать умерла, — холодно произносит он и заглядывает мне в глаза. Его синяя бездна леденеет, мне даже кажется, что я вижу, как радужку покрывает ледяная корка. Сглатываю. Перевожу взгляд на его правую руку и обручальное кольцо на безымянном пальце. Не совсем классическое, конечно, черное с белым золотом, но оно на том пальце, на котором носят обручальное кольцо. Мужчина это замечает и сжимает кулак. Отвожу взгляд.

Если мама ребёнка умерла, то, получается, хозяин дома женился еще раз?

А где тогда эта женщина?

Почему она не с ребёнком?

Очень странная семейка.

Или они решили свалить малыша на няню, чтобы не мешал?

— После этого Артем не разговаривает.

— Совсем? — внутри всё сжимается. Мне становится очень жалко мальчика.

— Совсем, Мария. Он говорил уже и довольно хорошо для его возраста. А теперь... — не договаривает, прикрывая глаза.

— Я всё