В действительности средний год рождения репрессированных членов ЦК — 1893 г., в партию они вступили в 1911-м, а в состав руководящих органов партии вошли в 1927-м. Конечно, эта цифра средняя, она включает в себя и Рыкова (1881 года рождения, в РСДРП с 1898 г., в ЦК — с 1905 г.), и Косарева (1903 года рождения, в партии с 1919 г., в ЦК — с 1930 г.). Для сравнения: средний год рождения выживших членов ЦК — 1893 год, средний год вступления в партию — 1907-й, а средний год вступления в ЦК — 1925-й. Эта средняя цифра включает в себя и Сталина, и Берию (1899 года рождения, в партии с 1917 г., в ЦК — с 1934 г.). Для всех, кто знаком с историей партии, понятно, что такое четыре года в партстаже — до или после кризиса РСДРП в 1908–1911 гг. и что означает два года в ЦК — до или после разгрома троцкистско-зиновьевской оппозиции. Логичнее было бы предположить, что выжившие будут моложе по политическому стажу, но все наоборот. Вместе с тем принципиальной разницы нет. Достаточно вспомнить, чем отличается ЦК 1934 года от ЦК 1939 года [74, с. 159].

Хочется обратить внимание и еще на одно обстоятельство. Из 101 репрессированного члена и кандидата в члены ЦК 14 вошли в этот орган в 1930 году и 30 — в 1934-м. 44 человека из 101 — 44 %. Среди выживших соответственно 13 из 32–40 %. Иными словами, чистка в ЦК — это конфликт и среди так называемых старых большевиков, и среди тех, кто выдвинулся при Сталине, в 30-х (среди сталинистов).

Только для событий весны 1937 г. можно утверждать, что репрессированные члены ЦК (Пятаков, Сокольников, Рыков, Бухарин и др.) имеют больший партстаж, чем выжившие, и могут быть охарактеризованы как «старые большевики». В дальнейшем их характеристики были некритично перенесены на всех репрессированных членов ЦК [74, с. 159]

В 1937–1938 гг. были репрессированы те, кто ранее активно поддерживал Сталина. Чем репрессированные члены ВКП(б) в глазах Сталина хуже, чем выжившие? Пока мы не разберемся в механизме изменений, трудно будет понять их смысл. Надо не просто знать, чем все кончилось, но и понимать, как это происходило, «как это было». Почему одни руководители сменяли других? Почему из членов ЦК одни исчезли, а другие нет? Почему Орджоникидзе исчез, а Микоян нет? Чем вызвано появление именно этих новых руководителей? Почему Тухачевский погиб, а Шапошников нет, почему Рокоссовского арестовали, но не расстреляли, а Василевского и не арестовывали? Почему погибли М. Кольцов и И. Бабель, а И. Эренбург нет? Чем в глазах власти Б. Пильняк и О. Мандельштам были хуже А. Толстого и М. Булгакова? Почему разгром Церкви сопровождался критикой пьесы Д. Бедного «Богатыри» за очернение Крещения Руси? Почему погибали и сталинисты, и антисталинисты? Необходим детальный анализ всего происходившего.

Кроме того, Роговин, конечно, знает, что основная масса репрессированных пострадала в ходе массовых операций, однако подробно характеризует только удар, который наносился по коммунистической элите СССР. Реальный социальный и политический смысл и «кулацкой», и «национальной» операций не вскрыт. Иногда складывается впечатление, что указание на гибель сотен тысяч людей нужно лишь для того, чтобы политически осудить сталинистов.

Ряд деталей проигнорирован исследователем. Например, не описаны и не объяснены прогерманские высказывания Тухачевского зимой 1936 г. во время поездки в Европу. Практически проигнорированы сведения об уничтожении десятков тысяч священников, о разгроме Русской православной церкви в 1937–1938 гг.

Исторически наиболее популярной среди исследователей была школа тоталитаризма. По справедливому замечанию Меньковского, «определенные различия в интерпретации тоталитарной концепции сохранялись постоянно», однако можно выделить базовые идеи. Тоталитарная диктатура отличается массовой социальной базой, является крайне бюрократизированной системой власти. Для тоталитарного режима характерно систематическое использование террора, режим личной власти диктатора. Под властью тоталитарной диктатуры общество находится в состоянии перманентной революции или перманентной войны [69].

Как известно, концепция тоталитаризма сложилась в 1940–1950 гг. на Западе, в 1990-х гг. она получила широкое распространение в нашей стране. В настоящее время в русле этой интерпретации работает И. В. Павлова. Как можно понять, она исходит из традиционного определения тоталитаризма, предложенного З. Бжезинским: «1) Официальная идеология, полностью отрицающая ранее существовавший порядок и призванная сплотить всех граждан общества для построения нового мира; 2) единственная массовая партия, возглавляемая одним человеком (диктатором), организованная по олигархическому принципу и тесно интегрированная с государственной бюрократией; 3) террористический контроль не только над «врагами» режима, но над всеми, на кого укажет перст партийного руководства; 4) партийный контроль над всеми средствами массовой информации; 5) аналогичный контроль над всеми вооруженными силами; 6) централизованное бюрократическое управление экономикой» [79].

С точки зрения Павловой, «следование тоталитарному подходу к событиям 30-х годов заставляет… признать регресс страны, ее откат в историческом развитии по сравнению с периодом конца XIX — начала XX в., особенно на пути формирования традиций отношений частной собственности и правовой культуры в обществе, а также признать факт деморализации российского народа и решающую роль в этом политики сталинских репрессий, в результате проведения которой народ стал не только жертвой, но и соучастником действий власти» [79].

Исследователь считает, «что сталинская власть с начала 1930-х годов последовательно раскручивала маховик Большого террора, и инициативная роль Сталина здесь несомненна» [80].

Еще 7 января 1933 г. на объединенном пленуме ЦК и ЦКК в докладе «Итоги первой пятилетки» Сталин сформулировал программу «зачистки» общества от антисоветских элементов. «Промышленники и их челядь, торговцы и их приспешники, бывшие дворяне и попы, кулаки и подкулачники, бывшие белые офицеры и урядники, бывшие полицейские и жандармы, всякого рода буржуазные интеллигенты шовинистического толка и все прочие антисоветские элементы» не могут принять социалистических преобразований. «Поэтому единственное, что остается им делать, — это пакостить и вредить рабочим, колхозникам, Советской власти, партии…» — цитирует Павлова Сталина. Однако, по ее мнению, в первой половине 30-х реализовать «зачистку» общества не удалось.

Однако сталинское руководство не отказалась от своего замысла. «Карт-бланш сверху на обвинения в саботаже, вредительстве, воровстве и хищениях открывал широчайший простор для расправы со всеми неугодными власти людьми… К тому же в обществе с сильными патриархальными предрассудками такая борьба стала наиболее действенным способом канализации массового недовольства» [80].

Поскольку «завершающая операция по «построению социализма» планировалась одновременно с подведением итогов первой пятилетки, но… сорвалась», Сталин вернулся к своему замыслу по окончании второй пятилетки. «Именно неудачей в исполнении первоначального замысла можно объяснить содержание той самой телеграммы, которую направили Кагановичу и Молотову 25 сентября 1936 г. Сталин и Жданов, отдыхавшие в Сочи. В ней предусматривался ряд кадровых перестановок, и первая касалась НКВД».