Город выглядел разбитым, как бывает только после усиленной бомбардировки: большая часть домов была разрушена, крыши обвалились, а те немногие, что еще оставались стоять, перекосились, и было ясно, что следующей встряски им не выдержать. Мимо него толпами в панике пробегали растерянные люди и, кажется, что-то ему кричали, вот только он никак не мог разобрать, что именно. И тут Шашков осознал, что оглох. Прошло еще немало времени, прежде чем он начал улавливать звуки. Кто-то небрежно тронул его за плечо, и он увидел капитана Савельева, кричавшего ему в самое лицо:

— Товарищ генерал-майор, здание штаба разрушено! Имеются жертвы.

— Кто погиб? — едва услышал он собственный голос.

— Восемь человек, среди них начальник штаба Егоров и подполковник Федоренко, ответственный за эвакуацию.

— Всех людей немедленно выводить из города, нельзя терять ни минуты. Еще полчаса, и на город ляжет ядовитое облако, вот тогда отравит всех!

Под ногами, будто бы в конвульсиях, задрожала земля. Здания, стоявшие рядом, вдруг как-то сразу накренились и стали осыпаться битым кирпичом.

— Товарищ генерал-майор! — истошно завопил капитан.

Шашков отпрянул вовремя — шаткая стена упала рядышком, подняв облако пыли и далеко разбросав кирпичи. Он посмотрел на обрушившийся дом, где на втором этаже через остатки стены проглядывал какой-то диковатый сюрреализм: за белым пианино сидела женщина лет сорока с отрешенным лицом. Кажется, она не осознавала происходящего, лишь руки, тонкие и быстрые, продолжали долбить по испачканным штукатуркой белым клавишам. Под обрушившейся стеной он рассмотрел ноги мужчины и, различив среди обломков кирпичей раздробленную голову, понял, что тому уже не помочь. Метрах в двадцати стояла легковушка, примятая куском кирпичной стены, через проем заднего стекла просматривалась белокурая голова.

— Пойдем, капитан, — сказал Шашков, направляясь к изувеченной машине. — Надо помочь… Ты отправил Вику?

— Да, она в безопасности.

Кажется, слух понемногу возвращался — до него доносились сильные, невероятно раздражавшие аккорды пианино.

— Товарищ генерал-майор, там женщина, — проговорил капитан, — водителя насмерть… Давайте, я попробую пробраться в салон, все-таки я пощуплее буду.

Подняв обломок трубы, Игорь просунул его в щель между дверью и кузовом и, надавив всем телом, приоткрыл. На заднем сиденье лежала совсем молоденькая девушка, с правой стороны на светлом платьице отчетливо проступали пятна крови. Протиснувшись, капитан слегка приподнял девушку.

— Осторожнее, — предупредил Шашков. — Давай ко мне… — Взяв ее на руки, он двинулся по разбитой улице, пытаясь отыскать место поспокойнее. Из разорванной в локтевом суставе артерии обильно сочилась кровь. — Посмотри жгут! — крикнул генерал. — Он должен быть в аптечке машины.

— Уже ищу! — отозвался Игорь.

Мимо, громко сигналя, промчался переполненный автобус.

— Проклятье! — в отчаянии махнул рукой Шашков.

Не теряя времени, он стянул с себя галстук и уверенно перетянул девичье плечо. Девушка негромко простонала и приоткрыла глаза:

— Где я?

— Все в порядке, девочка.

— А где Ваня?

Вспомнив мужчину, раздавленного каменной глыбой на переднем сиденье, генерал попытался успокоить ее:

— Он скоро подойдет… Ты только не волнуйся.

Степан Федорович даже почувствовал облегчение, когда девушка вновь сомкнула глаза, во всяком случае, не нужно будет ничего объяснять. Подбежавший капитан растянул толстое цветное покрывало на тротуаре, посоветовав:

— Товарищ генерал-майор, вы ее сюда положите. Так поудобнее будет, у нее нога перебита.

Осторожно, опасаясь причинить девушке боль, Шашков положил ее на расстеленное покрывало, и капитан расторопно, как заправский медбрат, перетянул ей руку резиновым жгутом, вложив в него записку со временем перевязки.

«Но почему молчит телефон? — удивленно думал генерал. — Он просто должен разрываться от звонков».

Посмотрев на экран, Степан Федорович увидел девятнадцать непринятых вызовов, и ни одного от Людмилы. Позвонив ей на мобильный телефон, услышал, что абонент недоступен. Проклятье! Зажав ноздри двумя пальцами, сильно выдохнул и тотчас почувствовал, как мир наполняется новыми звуковыми ощущениями. Сверху что-то болезненно ударило его по плечу, а затем совсем рядом забарабанило по опрокинутой машине.

— Что это?

— Метеоритный дождь, — поднял капитан крохотный кусочек расплавленного металла.

— С чего ты взял?

— Да так… один знакомый астроном сказал.

— Чтоб его!

Странно, но во всей этой суматохе и при столь значимом разрушении продолжала работать связь. Нажав на телефонную кнопку, Шашков соединился с пунктом «Скорой помощи».

— Это говорит генерал-майор Шашков. Срочно машину на Овражную, четырнадцать.

— Товарищ генерал-майор, но свободных машин нет, все они на выезде, а те, что остались в гараже, находятся под обломками.

— Что случилось?

— Произошел какой-то взрыв!

— Немедленно найти машину!! — закричал генерал, вкладывая в крик всю мощь своих легких.

— Есть, товарищ генерал-майор. Уже выезжает.

Шашков отключил телефон и повернулся к капитану:

— Вот что, Игорь, дождись «Скорой помощи», а мне тут пройтись нужно. Увидеть собственными глазами, что тут все-таки произошло.

— Может, вас на машине, так я…

— Какая машина! Сейчас по городу только на танке можно передвигаться. — Снова включив телефон, генерал спросил: — Елисеев?

— Так точно, товарищ генерал-майор! — бодро отозвался заместитель. — Мы вас везде…

— Что у тебя там?

— Нахожусь на улице Московской, эвакуируем последнюю партию и отбываем из города.

— Я у тебя вот что хотел спросить… Хотя нет, не надо… Постарайся успеть в ближайшие два часа, город скоро накроет пеплом! Сколько у тебя машин?

— Восемь.

— А на других участках?

— В основном так же, где восемь, а где девять. Некоторые выезжают на своих машинах.

— Расчистите улицы и федеральную трассу. Действуйте организованно, чтобы не было никаких заторов.

— Уже приступили. Выдвинули отряд на расчистку. Основная работа предстоит в центре, но ничего, справимся.

Взгляд генерал-майора невольно обратился на Авачинскую сопку. Круглый год одетая в белое, будто невеста на выданье, сейчас она сняла с себя снежное покрывало, теперь на ее каменистых склонах, переплавляя породу, текли реки магмы, сокрушая все на своем пути. Рядом сгрудились сопки поменьше. В прежние дни выглядевшие всего лишь дополнением к пейзажу, они сейчас казались раскаленными, истекая обильной вязкой лавой.