— Хорошо… Двадцать два человека.

— Забирай женщин и детей! Я остаюсь здесь!

— Но, товарищ генерал-майор, я не могу полететь без вас! У меня приказ!

— Полетишь, никуда не денешься! Впускай, — махнул он механику, — детей, женщин, стариков!

— Да что с вами поделаешь… Хорошо, запускай! — распорядился пилот.

Женщины, подсаживаемые механиком, входили в салон.

— Все! Последний! — выкрикнул механик. — Мест больше нет.

Последней забралась крупная дама с ребенком на руках. Генерал как-то мимоходом отметил, что молодой мамаше было не более двадцати двух лет, а ребенок, скорее всего, девочка, совсем еще кроха: пискнула разок и умолкла. Хорошо ей, даже не понимает, что происходит вокруг.

— Все, больше не могу! Простите! — прокричал механик.

На земле осталось пятнадцать человек, среди них — три женщины и девочка, не желавшая расставаться с мамой. Из мужчин самым младшим был парень лет двадцати пяти, нелепо улыбающийся, видимо, это нервное, его допекали совсем другие и далеко не веселые мысли.

— Мы остаемся, вертолет прилетит за нами позже, — убежденно проговорил генерал и, кажется, сам поверил в сказанное. — Он разгрузится и вернется.

Казалось, никто в это не верил, да и он сам с трудом. Магма так напирала, что вряд ли вертолет найдет тут кого-то в живых во время следующего прилета.

Механик юркнул в салон, громко захлопнув за собой дверцу. Вертолет тяжеловато оторвался от земли. Некоторое время он висел над сквером, ревом двигателей перекрывая грохотание извергающегося вулкана, а потом, повернувшись к генералу хвостом, принялся стремительно набирать высоту.

В глазах оставшихся прочитывалась безысходность. Не выдержав, Шашков отвел взгляд, невольно подумав о том, что нечто подобное отражается и в его собственных глазах, а потом бодрым голосом произнес:

— Наденьте на лицо повязки! Нам нужно идти.

— Разве за нами не прилетят? Вы же сами сказали, что они разгрузятся и вернутся обратно! — воскликнул блондинистый парень, выплеснув накатившее отчаяние.

— Не надо ныть! Во время войны паникеров расстреливали! У спасателей сейчас и без нас полно дел. Мы должны сами о себе позаботиться, иначе нам никто не поможет. Понятно?

Метрах в пятидесяти от них рухнул каменный пятиэтажный дом, а на его месте во все стороны расползлось вязкое лавовое озеро, дыхнув в атмосферу нестерпимым жаром. Кажется, в этом здании укрылось человек тридцать…

31 июля, Кремль

В Горки -9 президент прибыл около одиннадцати часов вечера. Переодевшись, принял контрастный душ и вернулся в кабинет, где сделал себе чашку кофе (предпочитал его заваривать сам, по собственному рецепту). Едва отхлебнув раскаленный напиток, вызвал пресс-секретаря.

Лицо пресс-секретаря Вяземского отчего-то выглядело озабоченным. Он был едва ли не единственным человеком, честно сообщавшим дурные новости. Чем же таким неприятным он попотчует в этот раз? Каждый из окружения президента успел изучить его и понимал настроение лишь по одному движению бровей. Вот только никто из них не догадывался о том, что президент изучает их столь же пристально и понимает даже тогда, когда они молчком жмутся по углам.

В этот раз что-то было не так.

Президент сделал второй глоток невероятно горячего кофе и почувствовал, как по жилам пробежало приятное тепло. Пресс-секретарь упорно хранил молчание, держа в руках папку с бумагами. Его тонкие, аккуратно подстриженные усики нервно подрагивали.

— Что у нас там осталось по плану?

— Через два часа на доклад должен подойти председатель Счетной палаты, потом состоится совещание Совета безопасности… Геофизики должны доложить результаты по запасам нефти на шельфе в Баренцевом море.

Президент едва кивнул — все это действительно важно, но что-то оставалось между паузами, чего Вяземский не желал произнести. «Может, он нашел новую работу и решил не травмировать меня своим уходом?» — хмыкнул президент.

— Что там еще? — вслух спросил он.

— Нам только что передали — на Камчатку упал метеорит. — Лицо Вяземского на какое-то мгновение напряглось, потом вновь разгладилось, сделавшись, как и прежде, располагающим.

— Что-то серьезное? — насторожился президент. Мало ли какие метеориты падают на территорию России, вот только не о каждом из них докладывают первому лицу государства. Да еще ночью!

— Скорее всего, да. Об этом в администрацию сообщили по экстренной линии. Метеорит упал прямо на Авачинскую сопку, в Петропавловске-Камчатском значительные разрушения.

Бывать на Камчатке президенту приходилось два раза.

Первый раз это случилось пять лет назад, когда он работал в Федеральном собрании, а во второй раз побывал там восемь месяцев назад, уже в должности премьер-министра. Так что Авачинскую сопку с поднимавшимся над ее усеченным конусом тоненьким ручейком дыма, являвшуюся символом Петропавловска-Камчатского, он помнил хорошо. Весьма впечатляющее зрелище! Он даже сделал фотоснимок курящегося вулкана. С месяц эта фотография была у него на заставке монитора персонального компьютера. Потом поменял на другую, более спокойную, что ли: на летающих рыб, зависнувших над безбрежной гладью океана. Насколько он помнил, вулкан располагался километрах в двадцати от города и вряд ли мог принести ему какие-то значительные разрушения. Разве только обожжет паром какого-нибудь нерадивого охотника, надумавшего побить дичь где-нибудь в окрестностях сопки.

— Что за разрушения? — отодвинул президент пустую чашку. Отчего-то последний глоток показался ему невероятно горьким.

— Выясняем… Пока еще трудно сказать. Но многие здания в городе разрушены, как и Авачинская сопка, в которую попал прилетевший метеорит.

— Хм… Сложно даже представить, как это могло получиться. Ведь Авачинская сопка в высоту два с половиной километра.

— Метеорит был огромным, по самым первым данным, не менее полкилометра в диаметре.

— Что?! — невольно ахнул президент.

— Он летел с космической скоростью, планету тряхнуло так, что сейсмические волны несколько раз обошли вокруг Земли.

Аппетит окончательно пропал. Даже кофе, доставлявший в вечерние минуты немало удовольствия, сейчас показался на редкость отвратительным.

— Видно, я сильно был занят, раз не почувствовал никаких толчков… — то ли в шутку, то ли всерьез проговорил президент. — Каковы последствия? Есть данные о разрушениях? Я знаю, что у подножия Авачинской сопки расположено несколько поселков, как там люди?

— Сейчас должны принести, — посмотрев на часы, сказал пресс-секретарь. — Позвольте, я взгляну.

— Идите.

Вяземский вернулся через несколько минут: