— Сами вы убогие, — ответил Василь, — поцелуйтесь ещё.

— Обязательно поцелуемся.

Санька достал ещё один сухарь и чмокнул коня в нос, когда тот потянулся за очередной порцией лакомства.

— Ну, точно мозги одни на двоих, — констатировал Василь, — ты его закормишь, он будет только пешком передвигаться, как Ветерок.

— Не будет, — Санька трепал Янтаря за гриву и гладил его шею, — Ветерок полутяж, у него и копыта чубатые, а здесь, сразу видно, кровь донская намешана. Орёл.

Василь с лёгкой ревностью смотрел на эту парочку, но понимал, что тут явно взаимное чувство, и остаётся только радоваться за друга, к которому так привязалась лошадь.

— Хватит лобызаться. Давай, акробат, запрыгивай, — понукал Саньку Василь, — чувствую, ты его только кормить будешь, а я кататься, пока ты хотя бы собаку перерастёшь.

К конюшне подошли ещё двое мальчишек, Сергей и Коля. Они тоже явились сюда в надежде занять для себя Янтаря, но, увидев Саньку с Василём, сбавили ход.

— Смотри, Колян, эти двое уже тут, — буркнул Сергей, — снова самых лучших обхаживают. За ними разве успеешь? Похоже, ночуют здесь в яслях, чтоб их коровы съели. Эй, коневоды! — обратился он к Саньке и Василю. — У вас совесть есть? Я хоть раз на Янтаре покатаюсь?

— Тебе и пробовать не стоит, — ответил Санька, продолжая гладить коня, — есть три категории наездников: ездок, ездюля и звездюля. Вот ты к третьей относишься. Вон Яшка в сторонке пасётся, хватайся за горб обеими руками и вперёд. Я слыхал, они быстрей любой лошади бегают, когда петух жареный в задницу клюнет.

Василь с Колей рассмеялись, а Сергей решительно пошёл в сторону Саньки. Василь, предвидя конфликт, встал между ними.

— Угомонись, он конечно прав, но у тебя есть возможность посмотреть представление невероятного накала — «полёты во сне и наяву или Санькины мечты».

— Чего?

— Того, — ответил Василь, расстроившись, что глубокая мысль и игра слов не дошли до адресата, — Санька побожился, что с лёту на Янтаря вскочит, а если нет, то всё лето к нему подходить не будет.

— Я такого не говорил, — возмутился Санька, — уже целую гору приплёл.

— Так что, брехун, не запрыгнешь?

— Сам ты брехун. Сейчас увидите. Если получится, то я ещё три раза на нём. Ясно вам? Даже не подходите.

— Ясно, ясно, — ответил Сергей, — разгон только возьми пару вёрст, с пригорка.

— Ага, — добавил Коля, — и коня в навоз поставь, чтобы головой туда по плечи войти, когда долбанёшься.

— Обязательно. Больше ничего не надо? Может, чаю с сахаром?

— Ты давай прыгай, падай и чеши отсюда. Не хрен время терять, а то уже круг водой заливают.

Санька насупился. Леший дёрнул пообещать. Собрались все, как будто ждали, пока скажешь что-нибудь, сразу за слова цепляются. Друзья называется.

Санька взял уздечку, висевшую на заборе, и пошёл в загон. Сам Янтарь, казалось, смотрел на него с пренебрежением. Вроде — куда тебе-то? Ростом метр в кепке, и то, если подпрыгнуть, а туда же. Ну, пробуй, я как раз возле большой лепёшки встал, вместе посмеёмся.

Санька надел на него уздечку, закинул на шею поводья. Нога в коленке предательски стала подрагивать. Надо пересилить себя.

— Янтарь, дружок, ты, главное, стой смирно, пожалуйста, а то хана мне, засмеют. Я тебе каждый день сухари носить буду. Даже сахар, — он замялся, — если найду.

Парень взялся получше за гриву левой рукой. Он знал, что долго готовиться нельзя. Это как с обрыва в омут, если перетопчешься, то совсем не прыгнешь. Чуть отступил спиной к голове Янтаря, гриву не отпускал. Резкий шаг, правую ногу забросил на коня, вернее, докуда смог, ухватился правой рукой за холку и стал подтягиваться. Тут, как нож в спину, Янтарь пошёл. Пошёл, предательски повернув Саньку, который висел сбоку раскорячившись, к зрителям. Раздался смех и понукания.

— Давай, давай, карабкайся.

И Санька смог. Запрыгнул, вернее влез. Тем не менее, он на коне. Не упал. Сердце колотилось так, что в ушах было слышно. Пацаны хлопали в ладоши и одобрительно посвистывали.

— Хрен тебе, а не сухари, травяной мешок, — запыхавшись, сказал Санька Янтарю, — ты почему, зараза, не стоял на месте? Я же тебя просил.

Тут же обнял коня за шею:

— Ладно, принесу, не бойся, голодные не останемся.

— Ты где так научился? — спросил удивлённый Василь, — на прошлой неделе ещё без подсадки не мог.

— Батя подсказал, — ответил довольный собой Санька, — он у меня в Гражданскую с лошади не слазил. Даже Батьку Махно гонял и в плену у него был. Убежал потом.

Он сделал круг рысью по загону и снова подъехал к остальным.

— А правда, что Махно косматый был, как лешак? — спросил Коля.

— И сабля турецкая была? — вторил ему Сергей.

— Брехня, — по-стариковски ответил Санька, — батя рассказывал, что Махно был всегда чисто выбрит, подстрижен, и форма на нём сидела как влитая, у хорошего портного заказана. Сабли ни кривой, ни прямой у него не было. Были два маузера, и он умел из двух рук стрелять как в копеечку.

Санька сделал ещё круг по загону лёгким галопом.

— Ну, вы чего, махновцы, берите скорее коней и погнали. Нам сейчас бригадир по шее накостыляет за опоздание.

На другой стороне села, на широкой скошенной площадке уже было всё готово. Глина с соломой разложена, бочки с водой на подводах полны и ждут только мальчишек. Наконец они явились. Бригадир обматерил каждого по отдельности, а потом всех вместе. Солому полили водой и загнали пацанов на конях в круг. Брызги воды с глиной разлетелись в разные стороны и прилипли рыжими пятнами на одежде окружающих и на всём, куда достали. Женский визг, мужское крепкое словцо, смех и ощущение причастности к чему-то большому, нужному переполняли сердца мальчишек.

Наконец всё было готово. Мужчины взялись за свою часть работы. Бригадир подозвал к себе пацанов.

— Так, хлопцы, коней искупать и не гоняйте сильно, им завтра снова работать.

— Снова месить? — радостно спросил Сергей.

— Кроме замесов, разве другой работы в колхозе нет? Поверьте, выходной нескоро. Всем ясно?

— Ясно, — хором ответили парни.

Санька наклонился ближе к Янтарю и сказал полушёпотом:

— Сейчас мы им дадим хвоста нюхнуть.

Пацаны на конях мчались к пруду через луг с сочной невысокой травой, где постоянно паслись гуси, которые, недовольно гогоча, разлетались в стороны и, чуть успокоившись, сходились обратно, грозно вытягивая длинные шеи. Санька иногда оборачивался на друзей, чтобы посмотреть, не нагоняют ли его. Конкуренцию ему могли составить лишь две кобылы — Маруська и Рыжая, но Василь с Сергеем, которые были на них, отстали метров на