Теперь я впервые взглянул на ситуацию «трезвым» взглядом и осознал многое, чего раньше не видел и не понимал. Смесь странных впечатлений переполнила меня. И я был уверен, что часть их появилось невесть откуда. Для начала я внимательно рассмотрел причудливые растения. Это были не пальмы, травы и кусты, которые обычно встречались на южных островах. Их листья, стволы принадлежали архаичным видам растений, которые могли бы наверное существовать на берегах давным – давно погребенного в глубинах океана материка Му. Они отличались от тех растений, что я видел в Австралии или Новой Гвинее – этих заповедниках первобытной флоры. Внимательно разглядывая их, я был поражен, как эти растения дожили до наших дней. И тишина, сгустившаяся вокруг меня, казалось была тишиной смерти. С самого начала, я чувствовал, что на этом острове что-то не то. Но так или иначе, я не мог толком сформулировать, откуда именно родилось это ощущение.

Кроме причудливых растений, я заметил странные перемены и в самом солнце. Оно стояло слишком высоко в небе для любой широты, на которую течение могло занести мою лодку. И по размеру оно было слишком большим. А небо казалось мне противоестественно ярким. Стояла мертвая тишина, которую не нарушал ни шорох качающихся листьев, ни перезвон водяных струй. Пейзаж, раскинувшийся предо мной больше напоминал чудовищное видение невероятного царства иного времени. Согласно любым картам этого острова просто-напросто не существовало… Ощущение, будто что-то не так, становилось все сильнее. Мне казалось, я заброшен на берег океана иной планеты, и отделен от своей прежней жизни, от всего, что когда либо знал, не просто многими лигами пустынного моря. Я, словно этот остров, был затерян невесть где. В какое-то мгновение я, парализованный ужасом, едва не поддался панике.

Чтобы успокоиться, я побрел по берегу лагуны, вышагивая с максимально возможной скоростью. Мне пришло в голову, что я мог бы исследовать остров. Тогда мне, быть может, удастся найти ключ к тайне, я натолкнусь на объяснения и вновь уверюсь в собственных силах.

Пройдя вдоль по петляющему, как змея, берегу я добрался до конца лагуны. Здесь берег стал подниматься к высокому горному хребту, густо заросшему теми же самыми растениями, к которым прибавилась араукария с длинными ветвями. Этот горный хребет был гребнем острова. После получасового блуждания среди папоротников, колючих кустов и араукарий, я перебрался через него.

Через просвет в листве я посмотрел вниз. Предо мной раскинулась невероятная и в то же время неожиданная сцена. Впереди открылся берег залива, вдоль которого протянулись каменные крыши и башни города! Даже с такого расстояния я понял, что никогда не видел зданий подобной архитектуры, однако понять живет ли кто-то в них или они заброшены, с такого расстояния я не смог. За морем крыш я разглядел несколько судов, пришвартованных у мола. Их оранжевые паруса ярко сверкали в солнечном свете.

Я сильно разволновался. Самое большее на что я надеялся, на тот случай, если остров обитаем – найти несколько хижин дикарей. Но передо мной стояли здания, означавшие достаточно высокую степень цивилизации!

Кем бы ни были те, кто построил их, похоже, все мои проблемы были решены. Я поспешил к гавани ощущая одновременно желание как можно быстрее оказаться в городе и все еще не в состоянии поверить в удачу. На острове были люди, и одной этой мысли хватило, чтобы рассеять все мои страхи.

Но когда я подошел ближе, то увидел, что здания этого города и в самом деле довольно странные. И дело тут даже не в необычных архитектурных формах. Я не мог сказать, в чем эта странность заключается, определить ее словом или образом. Здания были построены из камня, цвет которого я не могу описать, так как это, был ни коричневый, ни красный, ни серый цвет, а оттенок, который соединяло все эти цвета. И все же он отличался от всех их. Все здания были низкими, прямоугольными, с квадратными башнями. Но странность была не только в этом, а в ошеломляющей старине, которая исходила от всех строений, подобно аромату. Я сразу понял, что все эти здания очень древние, быть может ровесники деревьям и травам этого острова – гости из давно забытого прошлого.

Когда я увидел людей… Я не смог определить их этническую принадлежность и это, должно быть, привело меня в недоумение. Так вот, среди зданий было много людей, и все они, как казалось, были заняты своими делами. Вначале я не мог понять, что они делают или пытаются делать, но заняты они были всерьез. Некоторые смотрели на море или на солнце, а затем на свитки из материала, напоминающего бумагу, которые держали в руках. Многие собрались на каменной платформе вокруг большого, странного металлического сооружения, напоминающего орудие. Все эти люди были одеты в туники необыкновенных, янтарного и голубого цветов, скроенных по моде, подобной которой я никогда не видел. Когда же я подошел поближе, я увидел, что лица их широкие и плоские. В раскосом разрезе их глаз было что-то монгольское. Но в целом черты их не походили на черты ни одной из известных рас. Их тихая, переливчатая речь не напоминала ни один из известных мне языков.

Ни один из них не замечал меня. Я подошел к трем мужчинам, изучающих один из длинных свитков и обратился к ним. Вместо того, чтобы ответить мне, они лишь еще ниже нагнулись над свитком, а когда я ущипнул за руку одного из них, стало очевидно, что меня просто не замечают. Пораженный, я разглядывал их лица, на которых смешалось недоумение и маниакальная сосредоточенность. Они казались сума-сшедшими и одновременно великими учеными, поглощенными решением некой неразрешимой проблемы. Их взгляд был целеустремлен, глаза горели, губы постоянно двигались, словно они бормотали что-то. Свиток, который они изучали, был своего рода схемой или картой, начертанной давным-давно, так как чернила пожелтели и выцвели. Континенты и моря на этой карте не соответствовали континентам и морям, которые я знал, а их названия были написанными гетроглифами давно забытого алфавита. Там был один континент с крошечным островом возле его южного побережья. Неожиданно один из изучающих карту коснулся пальцем этого острова, а потом уставился на пустой горизонт, словно пытался разглядеть исчезнувшую береговую линию. У меня создалось впечатление, что эти люди, так же как и я, потерялись.

Судя по всему они были взволнованы и сбиты с толку сложившейся ситуацией.

Я прошел к каменной платформе на широкой, открытой площади среди первых рядов зданий. Она поднималась футов на десять и на нее вела лестница. Я поднялся по ней и попробовал обратиться к людям, толпящимся у штуковины, очень напоминающей орудие. Но они не обращали на меня внимания, занимались какими-то наблюдениями. Некоторые из них разворачивали большую астрономическую сферу, другие сверялись с различными географическими и астрономическими картами. Моего знания навигации вполне хватило, чтобы понять, что они измеряли высоту солнца своего рода астролябией. У всех их был тот же недоумевающий взгляд и озабоченный вид.

Видя, что все мои усилия привлечь их внимание бесплодны, я покинул платформу и направился к гавани. Странность и экстравагантность всего происходящего – это был для меня перебор. Все увиденное шло вразрез с моим жизненным опытом, и я подозревал, что попал в некую неземную неопределенность, а может и вовсе в иное измерение. Эти люди выглядели как заблудившиеся и удивленные. Совершенно очевидно, что они считали: что-то случилось с географией, а возможно и временем на их острове.