Ни секунды не раздумывая, Джек заявил:

– Согласен. – Затем ухмыльнулся и добавил: – Идея мне нравится.

Денис кашлянул и пробормотал:

– Не сомневаюсь, что этот человек заслуживает наказания. Но можешь ли ты нам сказать почему?

– Суть я могу рассказать. Но не детали. И поверьте, для меня это дело чести. И справедливости.

– А почему нельзя обратиться в суд? – спросил Джеймс.

– Дело в том, что он – американец. – Стюарт снова обвел взглядом друзей. – И у этого… – Герцог задержал взгляд на Джеке. – У этого никербокера[1]очень богатый и невероятно могущественный отец.

Внезапно у Джека возникло совершенно отчетливое ощущение, что в предстоящих событиях от него потребуется больше, чем от остальных присутствующих. Впрочем, это не имело особого значения. Стюарт был его лучшим другом. Он не знал планов Стюарта, но не сомневался: что бы тот ни задумал, это будет задача, требующая максимальных усилий, – настоящий вызов. Ничто не подстегивало Джека сильнее, чем брошенный ему вызов. Поэтому он усмехнулся и пожал плечами, продемонстрировав свое пренебрежение ко всем на свете богатым американским папашам и их влиянию.

Стюарт с облегчением вздохнул.

– Джентльмены, – продолжал он, – я бы все сделал сам, но, к сожалению, не могу. – Герцог сделал паузу и в очередной раз обвел взглядом друзей. – Все мы – выпускники Итона, – добавил герцог, как бы напоминая о той дружбе, которая связала их еще в школе.

– Хватит слов. Что от нас требуется? – спросил Джек.

Вскоре выяснилось, что план Стюарта был еще не вполне ясен, поскольку он ожидал информации из Нью-Йорка. Но предполагалось использовать акции и предпринимательский капитал, то есть следовало создать все условия для того, чтобы жадность и корыстолюбие злодея стали причиной его гибели.

– Ты хочешь побить ублюдка его же оружием, – пробормотал Джек. – Умно. И мне нравится. Так кто же этот человек?

– Его зовут… – Стюарт сглотнул. – Его зовут Фредерик Ван Хозен.

Ненависть, прозвучавшая в голосе герцога, была настолько очевидной, что казалась почти осязаемой. Имя показалось Джеку знакомым, но он не смог вспомнить этого человека. У Ника память оказалась лучше, и он спросил:

– Не тот ли это американец, который погубил репутацию твоей жены еще до вашей встречи?

– Да, – буркнул Стюарт.

– Но как же… – Ник нахмурился, явно озадаченный ответом друга. Он хотел что-то спросить, но, передумав, пробормотал: – А впрочем… не важно.

А вот Джеймс не проявил должного такта.

– Ты хочешь уничтожить его за то, что он погубил репутацию Эди до вашей свадьбы? Но зачем это тебе сейчас?

– Я вовсе не поэтому хочу получить его голову, – тотчас ответил Стюарт. – Мне точно известно, что он виновен по крайней мере в одном ужасном преступлении, но его невозможно обвинить официально, поскольку ничего нельзя доказать. То есть я не могу раскрыть детали этого преступления, потому что связан словом чести. Но вполне может оказаться, что это не единственное преступление, которое он совершил. И боюсь, не последнее, если его не остановить.

– Мы можем и сами узнать подробности всех его преступлений, – заметил Денис.

Стюарт утвердительно кивнул.

– Можете, конечно. И если так и произойдет, то вы, безусловно, поймете мою сдержанность. – Заметив взгляды, которыми обменялись озадаченные друзья, Стюарт спросил: – Влияет ли мой отказ сообщить подробности на ваше решение помочь мне, джентльмены?

– Нет, конечно, – поспешно ответил Джек и бросил строгий взгляд на Джеймса. – Мы безусловно тебе доверяем. Какими бы ни были твои причины, у нас нет сомнений в их основательности.

– Прости мое любопытство, – добавил Джеймс. – Если же мы самостоятельно узнаем правду, можешь быть уверен в нашем молчании.

– Спасибо, друзья. – Стюарт сделал глоток виски. – Так вот, Ван Хозен – банкир из Нью-Йорка. Ходят слухи, что мерзавец без угрызений совести запускает лапу в предпринимательские капиталы инвесторов, чтобы заплатить свои личные долги. До сих пор ему удавалось вовремя возместить ущерб и, таким образом, избежать преследования. А если вы четверо создадите совместное с его фирмой предприятие, то он может не устоять перед искушением истратить ваш капитал на другие цели. Когда же это случится, он совершит растрату. И тогда мы сможем обвинить его в преступлении.

– У тебя есть что-то конкретное на примете? Что-нибудь такое, против чего он, по-твоему, не сможет устоять?

– Я думал о золотодобыче в Африке, джентльмены. Вы узнаете о местонахождении золотых приисков от меня, а потом мы с вами ссоримся – только ссора должна быть публичной. И вы создадите совместное предприятие с Ван Хозеном из Нью-Йорка, чтобы отомстить мне. Думаю, он в это поверит. – Стюарт несколько секунд молчал, нервно барабаня пальцами по столу. – Учитывая же его историю с моей женой… Думаю, он не упустит возможности подложить мне свинью.

– Чтобы все это устроить, потребуется время, – в задумчивости пробормотал Ник.

– Разумеется. И одному из вас придется провести много времени в Нью-Йорке, чтобы познакомиться с этим человеком, подружиться с ним и завоевать его безусловное доверие. Я бы сделал это сам, но ведь Ван Хозен не станет мне доверять…

Стюарт взглянул на Джека, и друзья поняли друг друга без слов. Усмехнувшись, граф проговорил:

– Что ж, это прекрасное занятие для Федерстона. – Он намекал на репутацию своих предков, известных обманщиков и охотников за состоянием.

Стюарт, очевидно, именно ему отводил главную роль.

– Дело будет долгим, Джек, – предупредил друга Стюарт. – На это может уйти год или даже больше.

– Тем больше причин заняться этим делом именно мне, – с невозмутимым видом ответствовал граф. – Я ведь единственный из вас, у кого нет абсолютно никаких семейных уз, никакой ответственности.

– Но будет нелегко… Тебе ведь придется способствовать уничтожению человека, о котором ты почти ничего не знаешь.

Джек взглянул в лицо своего лучшего друга. Он знал Стюарта с тех самых пор, когда им обоим исполнилось по четыре года.

– А мне, в общем, и не нужно ничего знать. Твоего слова для меня достаточно.

– Добиться дружбы, завоевать доверие – и все это время знать, что ты ведешь его к гибели? Это будет адски неприятно.

– Ад меня не пугает. Да и с какой стати? Ведь мне там самое место, – с ухмылкой добавил граф.

Ньюпорт, Род-Айленд

1890 год

С тех самых пор, как принц Уэльский посетил Соединенные Штаты в 1860 году, женская половина нью-йоркского общества грезила о британских аристократах. Пока американские миллионеры ворчали о лени британских джентльменов и их категорическом нежелании работать, их жены строили брачные планы для своих дочерей, мечтавших стать графинями и герцогинями.