Микаэла сейчас не со мной, в столице — она ждёт ребёнка, а башня стоит в центре горного озера. Опять же, зимобор, месяц, когда заканчивается зима и начинается весна. Неприятности обоих сезонов разом — холодно, дождливо, ветрено. Да и скучно ей здесь — я постоянно занят делами, а подруги остались в столице. Так что конкубинка часто навещает меня, но надолго не задерживается.

Больше за столом никого нет. Простолюдинам не по чину со мной столоваться, дворян в окружении мало, а редкие гости сегодня не соблаговолили почтить башню своим присутствием.

Мивда, как всегда, кормит вкусно и, как положено баронам, обедом из пяти блюд. Бульон с фрикадельками и слоёными пирожками с фаршем из щуки, отварной поросёнок под белым соусом, обжаренная в гренках морковь с омлетом, запечённая рыба с салатом и шоколадный пломбир. Вино трёх сортов на стол, конечно, тоже ставят — положено так регламентом.

Кухарка у меня великолепная, а тут вдобавок взяла в помощницы жену сына, учит её всему, а потому каждый день готовит мне новые блюда.

Подаёт Балег при полном параде. Всё как положено — шитая золотом ливрея с моим гербом и баронской короной, лаковые ботинки, белые перчатки и в кармане серебряные часы, полученные в честь посещения моего дома Лагозом, тогда ещё наследным принцем.

Ставлю всех в известность, что весь завтрашний день, а может и следующий тоже, буду занят. Меня не беспокоить. Если вдруг случится нежданный визитёр или доставят срочное послание, объяснить: “Закрылся в лаборатории, готовит зелье из высшей алхимии. Отвлечься никак не может.” Далее по антуражу гостя — предложить комнату в гостевых покоях или отправить дожидаться в форт.

Барон Скальный

Из скромного домика в торговом районе, совсем близко от набережной вышел барон Скальный. Пусть его перо на шляпе знавало лучшие деньки, пусть вытертая до белизны на швах шинель пошита не по самому модному покрою, зато шрам на лице, баронский перстень на пальце и морской кортик, в видавших виды ножнах, давали понять, что шутить над дворянином не надо. Он хоть и молод, но оно того не стоит.

Окрестные кумушки из-за оконных занавесок внимательно следят за новым соседом. Они уже опросили городового, сравнили свои впечатления и приняли общее решение: “Барон-то он барон, но в кошеле ветер свищет. Видать, служил по военной части в морском ведомстве, да был списан по ранению. Теперь шустрит доверенным курьером или кем-то в таком роде на какое-нибудь королевское учреждение. Всё время в разъездах.”

Одна пухленькая дебелая дочка купца второй гильдии иногда спрашивала себя: “А не стать ли мне баронессой?” Но молодой человек держался букой, не обращал внимание на неё, такую красивую, сидящую перед окном. А, между прочим, игнорирование девушкам обидно! Тем более, её приданое больше, чем у любой другой на пару улиц вокруг. Вот и пускай остаётся нищим гордецом!

Городовой отзывался о его милости скорее положительно. Служилый человек, за присмотр платит не особо щедро, однако достойно. Оно понятно — откуда у отставника по ранению лишние деньги? А что барон, так знаем мы таких баронов — развалившаяся башенка с гнилым болотцем в майорате. Может раньше, что и было, да всё предки размотали. Остался лишь свиток со многими поколениями благородных пращуров и старый дедовский клинок. Обычное дело, много таких дворян по столице.

Айзенерд

Опытный человек выбирал мне убежище, легко добраться до любого места — есть проход в катакомбы, недалече по набережной имеется причал, даже до портала всего полчаса неспешного хода. Извозчика можно было бы найти, но зачем роскошествовать, зная, что за тобой смотрит десяток соседских глаз. Делать им нечего, вот и любопытствуют обо всём вокруг.

Портальная сеть — основное средство передвижения на дальние расстояния. Конечно, есть реки, моря, океаны, а кое-где даже дороги, но проще оплатить проход или пусть несколько и значительно быстрее добраться до нужного места.

Великое герцогство Эдмунда, мужа Лауры, не сильно популярный маршрут. Пришлось ждать больше часа, пока набралось пять желающих отправиться туда. Могли бы и шестого дождаться, как хотел отправляющий волшебник, но пришлось пропускать, уж больно сильно стали роптать ожидающие, а путешествующие в другие места закончились.

Айзенерд, крупнейший город одноимённого великого герцогства, встретил нас промозглым ледяным ветром с моря.

Здешние непорядки стали видны сразу — местный таможенный чин, не углядев среди нас купцов с товаром, роскошную карету или богача, желающего наградить чаевыми, разочарованно хмыкнул и удалился в защищённую от непогоды караулку. Никого из прибывших в журнал не записал и, понятно, даже не подумал спросить о цели прибытия.

Я бы такого сразу вышиб со службы, хотя… Шинелька на чинуше самого распоследнего срока носки, рыжие сапоги с парой отчётливых заплат, в руке надкусанный кусок тёмного хлеба из суржика… Если людям слишком мало платить, то глупо ждать от них подвигов на службе.

Решил проверить, чуть задержавшись перед воротами, достал свой тощий кошель и выудил монету в три гроша. Как из-под земли возник таможенник с вопросом:

— Изволите чем-то интересоваться? — быстрый взгляд на баронский перстень и титулование, — ваша милость.

Мой ответный взгляд на его руку. О боги! Это дворянин! Правда, перстень даже не серебряный, а железный. Хорошо, что я его “любезным” не успел назвать! Обида была бы огромная.

— Барон Скальный, — представляюсь я, — прибыл из Хаора с желанием записаться в колониальную экспедицию на остров Ворсен, — монета переходит в руку таможенника. — Не подскажете, к кому обратиться по сему поводу?

— Ворсен… Чудо остров, где деньги растут на кустах вместо листьев, только собирай. Не вы первый барон, многие туда просятся. Знаете что? Пройдёмте в караулку, там всё обскажу. По улице метёт холодная дрянь, а как видите, моя шинелишка на рыбьем меху. Сапоги — латка на латке. Зябко мне. Обещаю напоить травяным чаем, без сахара, правда. Зато горячим.

— У меня есть четвёртка рафинада, — радую я собеседника, доставая завёрнутый в чистую тряпицу кусок сахарной головы в четверть фунта весом. — Как есть захочется, положишь в рот кусочек, и голод отступает.

Чай вполне неплох, действительно горяч, что в такую погоду замечательно. Щипцов нет, потому сахар я расколол кинжалом и пододвинул к хозяину.

— Угощайтесь.

Человек взял небольшой кусочек, покрутил его в пальцах и неожиданно попросил:

— Можно я это домой отнесу? Жена у меня, ребёнок. Давненько такой роскоши не едали.

— Да берите всё! Что у вас сахара нет?

Видимо, мой взгляд на недоеденный кусок хлеба был замечен, а потому собеседник горько признался:

— Есть. Как не быть. Да, только не по нашим капиталам. Вы думаете, мы здесь плохо живём? Сейчас, спасибо герцогине, прекрасно! В прошлом году от голода пухли!

— Война?