– Не пойду.

– Опять?! Алиса, папа будет не в восторге.

Папа… Папа у нас не папа вовсе, а отчим, имеющий свой бизнес. Огромная империя различных организаций от крупного охранного предприятия до производства холодного оружия где-то во Вьетнаме. И при всём при этом, мы живём не на просторах относительно безопасной Британии, а в самом обыкновенном русском городе, потому что Станислав Капидов истинный патриот своей страны. Да, пусть и в элитном доме, на территорию которого не могут пройти обычные люди, но это не уберегло меня от…

– Не пойду, – повторила глухо.

Наверняка, там будет ждать Денис. А я не хочу его видеть. Никого не хочу видеть.

– Э, нет, дорогая! Так не пойдёт. Ты уже какой день хандришь? – Олька протянула руку и потрогала мой лоб. – Симулируешь ведь. Может случилось чего?

Руки на талии и до одури мощные толчки внутрь, выбивающие дыхание…

– Ничего, – сглатываю ком в горле. – Чувствую себя отвратно. Оль, я не пойду в универ, потом у девчонок конспекты попрошу.

Оля хмыкнула, но отстала, позволив мне и дальше валяться.

– Ты главное не забудь, что у Светки сегодня день рождения. Мы хотели у нас посидеть. Будет шумно, сразу говорю!

Светка – это лучшая Олькина подруга. Они с детства друг в друге души не чают и таскаются повсюду вместе. Будто мало им, что учатся в одном классе.

– Хорошо.

Когда за сестрой закрывается дверь, квартира погружается в тишину. В такую тишину, из которой не выбраться. Вязкую, настырную, заставляющую думать о том, о чём думать не хотелось совершенно.

Тик-так, тик-так…

Часы будто отмеряют время до чего-то страшного. Настолько страшного, что становится тесно в груди и хочется выть. По-волчьи задрав голову к небу, позволяя выплеснуться наружу накопившейся горечи.

***

Не поняла, как пролетел этот день. Вроде бы вот, только что Олька ушла из дома, оставив меня наедине со своими мыслями, а солнце уже не светит в окна. Оно плавно обошло здание и заглядывало в квартиру с другой стороны. Я бы, наверное, и не поняла, если бы домой не ворвался отчим.

– Алиса! – затарабанил в комнату, выдавая нервное напряжение.

Я осторожно поднялась с кровати и открыла дверь. Станислав Капидов был встревожен, как никогда. В руках он держал дорожную сумку, которую тут же протянул мне.

– Собирай вещи. Ты уезжаешь.

Только и успела подхватить сумку, когда он ворвался внутрь и немедля направился к шкафу, раскрыл дверцы и принялся сгребать практически всё, что попадалось на глаза. Были заметны резкие размашистые движения и мелкая дрожь пальцев. Глаза Станислава Капидова лихорадочно блестели.

– Что происходит? – задала вопрос, направляясь к нему. – Что-то по работе?

Он неопределённо кивнул, будто нет, но да.

Не знаю, что у него там случилось, но любая поездка мне только на руку. Нужно забыть. Выцарапать из своей головы, находясь, как можно дальше отсюда.

Пальцы впиваются в ягодицы, раскаляя кожу до предела. Жар скручивается внутри, пока лопатки трутся о холодную стенку тесного помещения, пропахшего сексом…

***

Вечер. Серебристая машина под окнами, а на телефоне несколько сообщений. Одно о прибытии такси и два от Дениса.

«Алиса, возьми трубку!»

«Малыш, давай просто поговорим. Не руби с горяча»

– Держи, – отчим протянул мне белоснежный конверт. – Здесь билет на самолёт, именная банковская карта и кредитка. Я пока не знаю на сколько ты едешь, но денег хватит на год, если не будешь транжирить.

Я убрала свой смартфон в маленький рюкзак, закинула его на плечо и прямо посмотрела ему в глаза. Теперь, когда я собрана, а на улице ждёт такси, я могла спросить:

– Что происходит?

Станислав всегда выглядел достаточно молодо и уверено в себе. Мама бы на другого и не посмотрела. Но сейчас на его лице очень сильно виднелся отпечаток усталости и тревоги, и это только добавляло ему лет.

Он зажмурился и вскинул руку, чтобы потереть переносицу.

– Лись, ты взрослая уже. Должна понимать, что моё поведение ненормально и направлено на то, чтобы тебя защитить. – Я кивнула в ответ. Уже даже догадывалась в чём причина. – Тебе угрожает опасность, и я отчасти в этом виноват. Нет. Я в этом виноват.

Но меня сейчас заботил другой вопрос.

– А Оля?

– Ольку не тронут. Маленькая ещё, – он вздохнул и притянул меня в свои объятия. – Прости, Лись. Не предполагал, что так получится. Чесслово, не предполагал, – выпустил из рук и внимательно посмотрел в глаза. – Там, куда ты летишь, будет охрана. Их четверо всего, охранять тебя будут по двое. Не бойся, это проверенные люди. Каждого из них знаю лично.

– А универ?

– Там всё улажу. Заплачу, чтобы академ дали. Вернёшься, когда всё уляжется.

Про безопасность мамы и спрашивать не стала. Она у нас вообще без круглосуточной охраны не ходит. С ней рядом всегда человек, которому страшно смотреть в глаза. Наверное, лет десять он готов закрыть её собственной грудью от пуль, и говорят не раз это демонстрировал.

В детстве я почему-то считала его демоном, призванным служить матери. Он всегда вызывал во мне неконтролируемое чувство ужаса. Потом это, конечно, прошло, но вот смотреть в его глаза по-прежнему трудно. Всегда такое чувство, что сейчас в них разверзнется ад и проглотит меня.

– Хорошо.

– Всё, ступай. Звони каждый день, иначе мать будет волноваться.

– А она знает?

Мужчина вздёрнул брови.

– Шутишь? Всё это её идея. Иди, давай.

Я обулась, подхватила тяжелую сумку и рюкзак, но замерла на пороге, когда открыла дверь. За ней стояли двое мужчин, в чёрных неприметных одеждах. Ну, то есть это не привычные деловые костюмы телохранителей, а обычные тёмные штаны и тёмные футболки. Сами же мужчины, словно безликие братья-близнецы. Обращать на них внимание и не хочется вовсе. Нет ничего, что было бы интересно взгляду. Коротко стриженные блондины обычной комплекции, ничего не выражающие взгляды.

– Они проводят тебя до аэропорта и посадят на самолёт, – поставил меня в известность отчим.

– Здравствуйте, – кивнула я и шагнула за порог родной квартиры, нутром чувствуя, что переступила точку невозврата.

Шаг к лифту. Один из мужчин нажал на кнопку, но я замерла, когда сердце начало больно стучать о рёбра. Судорожно выдохнула и мотнула головой.

– Я по лестнице.

Трагедия. Шестнадцатый этаж, слабое неспортивное тело и чёртова боязнь лифтов.

Каждый толчок сотрясает тесную кабинку. Крик рвётся с губ, но его обрывают рыком и жадным вдохом. Горячие пальцы вновь и вновь стискивают кожу, заставляя концентрировать внимание на реальности происходящего…