поправилась. А то будет как в прошлый раз - еще отойти не успела, как над тобой снова поиздевались.

Как в прошлый раз? Артефакт, леди, горничная? Ничего не понимаю…

Видимо, последнее я произнесла вслух, потому что неизвестная лекарка вздохнула и, кажется с осуждением протянула:

- Ох, кажется, перегнули они палку в этот раз, разве ж можно так девицу молодую избивать! Совсем совесть потеряли! - а потом шепотом добавила: - Хотя у лорда вашего этой самой совести-то отродясь не было, изверг он, как есть изверг, весь в батюшку своего, тот такой же был. Сколько раз они меня в свой дом при старом хозяине вызывали, не счесть… У тебя в этот раз три ребра и рука сломаны, сотрясение мозга, ушибы и глубокие синяки по всему телу. Ну ничего, корень животворника - чудодейственное средство, он все повреждения излечит, только время надо.

Я ничего не понимала, но из монолога лекарки вычленила главное: тут есть какой-то хозяин, называющий себя лордом, у которого на меня серьезный зуб, и он может прийти меня мучить, как только я немного очухаюсь, но при всем при этом я должна оставаться живой, поэтому надо мной издеваются, а потом откачивают этим самым корнем животворника, что бы это ни было. И почему-то я этих издевательств не помню.

Что курили сценаристы этой постановки, я не знаю, но пока не разобралась в происходящем и абсолютно беспомощна, нужно хвататься за любой шанс, и первым делом заручиться поддержкой этой странной женщины. Тем более, кто знает, может, этот их «хозяин» в сговоре с любовницей мужа, которая меня по голове огрела, и держит здесь, чтобы я квартиру на нее или бывшего переписала?

- А вы можете им сказать, что в этот раз у меня слишком обширные повреждения, опишите им всяких травм побольше, и что даже с этим вашим животворником я буду очень долго выкарабкиваться? - попросила я, с замиранием сердца ожидая ответа.

- Да чего ж не сказать, могу конечно. Жалко мне тебя, они ж тебя почти убили! - послышалось в ответ. - Так что должны поверить в то, что в этот раз ты долго лежать будешь. Но я могу тянуть время только две недели, это самый большой срок, за который животворник людей на ноги ставит. Скажу больше - не поверят, еще и другого лекаря вызовут, и тогда раскроют наш замысел.

Две недели на то, чтобы полностью зажили сломанные ребра и рука, да еще и сотрясение прошло? Бре-е-ед! Но спорить не буду, прикинусь послушной пациенткой, а дальше уже стану решать, что делать, исходя из своего самочувствия и физических возможностей.

- А сейчас выпей обезболивающий отвар, надо тебе кости на место поставить и перетянуть, чтобы все правильно зажило, после животворника процесс очень быстро пойдет. Да и полегче тебе станет, а то, наверно, и пальцем двинуть не можешь?

- Угу, - промычала я, чувствуя, как мне приподнимают голову, а следом губ касается кружка с терпким горячим варевом, отдающим странной смесью сена, хвои и ментола.

- Вот и умница, а теперь полежи, я через полчаса вернусь, как раз отвар подействует.

Женщина вышла, а я осталась лежать в полной тишине, раздумывая над тем, во что и по чьей милости я вляпалась и как из этого теперь выгребать.

Глава 2

Через полчаса лекарка вернулась и начала хлопотать вокруг меня. Надо отдать ей должное, местный травяной обезбол оказался очень качественным, не хуже таблеток или инъекций, и я почти не почувствовала боли, когда мне ровняли кости и перематывали бинтами грудь и руку.

- Вот, а теперь можно и отвар корня животворника выпить, завтра уже гораздо лучше себя почувствуешь, но не забывай, что нужно все время притворяться немощной, вдруг к тебе кто заглянет, чтобы проверить. Пока буду всем говорить, что ты еще не пришла в себя.

Я прикрыла глаза, безмолвно благодаря женщину, и почувствовала, как сознание начинает постепенно уплывать. Видимо, в состав лекарства входило и снотворное.

В следующий раз я проснулась уже днем и смогла открыть глаза. Головой вертеть пока боялась, так что пришлось довольствоваться тем, что попадало в поле моего зрения. Правда, антураж оказался необычным: маленькая комната, высокий беленый потолок с мощными деревянными балками, по углам затянутый паутиной, обшарпанные каменные стены с выбоинами, рядом с кроватью грубо сколоченный небольшой стол и стул, напротив массивная деревянная дверь с металлическими заклепками и, судя по падающему сверху тусклому свету, крохотное слуховое окно у меня над головой почти под потолком. Нда, негусто. И уж точно не похоже ни на частную клинику, ни на самую захудалую государственную больницу.

Одна рука у меня была плотно примотана к обструганной деревяшке даже не бинтами, а какими-то полосками светло-серой ткани. Неужели у них тут нет самого элементарного? Да они же меня в гроб загонят таким лечением! Правда, сегодня я действительно чувствовала себя гораздо лучше, но это может быть временным эффектом.

Вокруг все так же было тихо, но за окном раздавался характерный шуршащий звук. Кажется, снаружи идет дождь. Эх, сейчас бы открыть окошко и впустить свежий воздух, а то эта келья как застоявшееся болото, чувствуется запах затхлости и немытого тела. Моей гигиеной, судя по всему, никто не озаботился и не собирается.

Скосив глаза, я бросила взгляд на вторую руку… и замерла. Кажется, я тут в беспамятстве провалялась слишком долго, иначе как объяснить то, что моя рука стала худой, почти прозрачной! Хотя, честно говоря, даже если бы я похудела, мои руки не могли бы измениться настолько, чтобы широкая ладонь с короткими пальцами трансформировалась в изящную кисть с длинными пальчиками и тоненьким запястьем!

Я уставилась в потолок, пытаясь найти объяснение увиденному, потом снова перевела взгляд на руку. Ничего не изменилось. Кроме того, что вдобавок я заметила коротко и неаккуратно обрезанные ногти, а еще траурную каемку под ними. Ну нет уж, я такой грязнулей никогда не была, даже когда с землей возилась! Да и откуда взяться грязи под ногтями, если я все это время пролежала без сознания? И, кстати, где мой французский маникюр?!

За дверью послышались шаги, и я быстро закрыла глаза, прислушиваясь к происходящему и стараясь не выдать, что я пришла в себя.

- Ну как ты тут, дитя? - раздался голос лекарки, и я тут же с интересом уставилась на нее.

Это оказалась пожилая женщина с испещренным морщинами загорелым