— Граждане, помогите пьяную перенести, троллейбус задерживает, себе же хуже делаете, — суетилась на площадке мохнатая кондукторша. — Ну-ка, мужчина! Давай, помоги, бери аккуратно. Все видели, она уже на остановке упала? Мужчина, вот туда неси, на лавку. Да не ногами же вперед, прости господи, головой подавай!

Совместными усилиями жертву этого мелкого происшествия посадили на лавочку, благо сидеть она могла, почти очнулась, не стонала и не плакала.

— Я вам скорую вызову, а вы тут сами с ними разбирайтесь, у меня дела, — дружелюбно дыхнул перегаром рабочий мужик, нажимая кнопки сотового телефона. — Алло, скорая? Женщина, сумочку крепче держите, уведут же. Скорая? Тут женщина упала…

— Лена, для заседания материалы готовы? — хорошо поставленный баритон министра был слышен не только в телефонной трубке, но и через двойную дверь кабинета.

— Сейчас занесу, Константин Викторович. — Лена, секретарь министра, взяла приготовленные материалы, папку с почтой и, выскользнув из-за стола, прошла мимо немногочисленных в этот час посетителей в кабинет начальника.

Несмотря на будний день и пасмурную погоду, настроение у министра транспорта и автомобильных дорог правительства Излучинской области Константина Викторовича Нестерюка было великолепное. Деловое настроение, бодрое. Все было ровно. На заседании аппарата министерства предстояло рассмотреть некоторые детали капитального ремонта и реконструкции дорог муниципального и регионального значения и дорожного хозяйства области. Затем утвердить сметы и одобрить проект, приняв решение о вынесении правительством на обсуждение губернской думой ассигнований в расходную часть областного бюджета на предстоящий год. Сроки поджимали: бюджет верстался до июня включительно, и за оставшиеся месяцы нужно успеть утрясти некоторые вопросы с ключевыми участниками процесса.

Излучинск, индустриальный центр Поволжья, являлся одним из немногих регионов России, которые фактически не нуждаются в федеральных дотациях. С конца девяностых регион стал для всей страны эталоном бережливого и умного хозяйствования. Статистика показывала уверенный рост промышленного и аграрного секторов, активно осваивались денежные средства, выделяемые для реализации пилотных проектов федерального уровня в сферах связи, транспорта, образования. В первых строчках рейтингов находились излучинские показатели среднедушевого дохода, собираемости налогов, роста рождаемости, снижения смертности. Все эти неоспоримые достижения, вне всяких сомнений, были плодом усилий блистательной плеяды губернаторов Излучинской области и их сплоченных команд.

Нынешний губернатор, Иван Николаевич Каркушкин, немолодой, и очень, очень опытный руководитель управлял регионом третий год. Предыдущее место работы Ивана Николаевича — кресло губернатора Республики Мордовия — оказалось для Каркушкина тесновато. Масштаб его управленческих талантов был очевиден и явно превышал те возможности, которые могла предоставить маленькая лесная республика для служения на благо России. Главное Лицо Страны приняло решение о плановой ротации, направив не менее талантливого и успешного предшественника Каркушкина — губернатора Партякова — руководить очень важной и ответственной работой в Российской государственной корпорации «Ростехнологии».

Когда-то давно, еще до всех войн, Излучинск числился заштатным губернским городком с населением чуть более ста тысяч человек. Находящийся на излучине Волги, но граничивший с оренбургскими степями пыльный Излучинск издревле жил торговлей и скромной полукустарной промышленностью. Паровые суда везли вверх и вниз по крупнейшей водной артерии подсолнечное масло и жмых, мазут, керосин, пеньку, мануфактуру, уральское железо и баскунчакскую соль, сибирскую пушнину и астраханские арбузы. От Хлебной площади, главного логистического терминала города, ручейки товаров растекались по окрестностям. Транспортной инфраструктурой служили подводы, запряженные низкорослыми лошадьми, да вьючные верблюды — основной грузовой транспорт для казахских пустынь. Промышленность ограничивалась мыловаренным, свечносальным, поташным производствами, двумя канатопрядильными заводами, фабрикой крахмальной да кожевенной, десятком портняжных и сапожных мастерских, и, конечно же, пивоварней.

Стараниями успешного купца и мецената Ретинского появились было близ города две кумысолечебницы. Но, просуществовав семь лет, пришли в упадок от безалаберного управления и подверглись неспешному разграблению местными обывателями. Железная дорога имела место быть, и это все, что можно сказать о ней, — куда большая роль в этом смысле принадлежала Сызрани, где мост через Волгу делал этот город крупным узловым перевалочным центром.

Двадцатый век поначалу отметился в Излучинске созданием водопровода, постройкой женского монастыря и памятником Императору Александру Второму, возведенному на пожертвования верноподданных благотворителей. Самым заметным событием губернии стало успешное покушение на действительного статского советника Блока, назначенного указом министра внутренних дел Империи Петра Николаевича Дурново губернатором Излучинского края. Спустя три месяца девятнадцатилетний эсер Митрофан Слепухин нашел достойное применение полутора килограммам динамита, присланного по разнарядке из Центрального Комитета — терроризм тогда входил в моду. Его высокородие, выпускник Пажеского корпуса и отец трех детей Блок скончался на месте, лишившись обеих ног. Бомбиста предали суду, сослали на каторжные работы, однако Слепухин бежал с каторги. Правда, до революции не дожил, сгинул где-то.

Вскоре смертоубийство губернатора уступило пальму первенства по части общественного волнения другому событию, а именно — необычайному происшествию на Волге. Колесный пароход «Фортуна», принадлежащий Нижегородскому купцу первой гильдии Савельеву, следуя в Астрахань, на подходе к пристани Излучинска перерубил гребным колесом хребет гигантской белуги. Причина внезапной остановки судна — снулая, но еще живая белуга — вызвала оживление публики салона первого класса и обывателей на пристани. Владелец судна, находившийся на борту, поручил изловить рыбину и в дальнейшем изволил преподнести сей экземпляр в дар городскому музею. Монстр весом девяносто пудов и длиной в две с половиной сажени был огромен: в подводу, подряженную везти белугу к рыбным рядам, пришлось запрягать битюга с мукомольной фабрики, а хвост чудовища, не поместившись на телеге, волочился по земле. Через несколько лет чучело белуги, которое сделалось местной достопримечательностью и гордостью краеведческого музея, зарубил шашкой пьяный боец из полка красного командира Щорса.

С приходом революции в жизни города мало что изменилось. Памятник Александру Второму стал ниже на три метра, причиной чего являлось оправданное и существенное изменение композиции — место помазанника божьего на центральной площади занял Вождь. Чешские полки Антанты оставили городу взорванный публичный дом, расположенный в кирпичном особняке купца Малышева, и невнятные легенды о царском золоте.

Гражданская война слегка встряхнула городишко, не повлияв ни на промышленность, ни на геополитическое положение губернии. Каждый по-своему отметились кровавый упырь Дыбенко, легендарный комдив Чапаев и очень либеральный чекист Урицкий. Население же боготворило Владимира Оскаровича Каппеля, но недолго. По некоторым соображениям о генерале скоро говорить перестали, и даже думать боялись.