Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь, когда он прижал меня к стене, я не могу не задаваться вопросом, какая тёмная сила пробудила в нём эту сторону. Дэниел, которого я знала, был отстранённым, замкнутым — не склонным к таким диким проявлениям желания. И всё же вот он, его прикосновения грубые и властные, превращающие меня в игрушку для его извращённых похотей.
Рыдания сотрясают моё тело, когда я наконец поддаюсь отчаянию, которое нарастало во мне. Слёзы текут по моему лицу, смешиваясь со слюной, которая капает с моей дрожащей нижней губы. Мои плечи яростно трясутся под тяжестью сокрушительных объятий Дэниела, его твёрдая грудь безжалостно прижимается к моей вздымающейся груди.
Боль от его предательства, всё ещё свежая и острая после всех этих лет, возвращается с жестокой силой. Как будто каждая клеточка моего существа кричит от боли, вторя разбитым осколкам моего некогда полного надежд сердца. Я рыдаю, как раненое животное, потерявшись в водовороте горя и ужаса.
Дэниел отступает назад, на его лице написано недоумение, как будто он не может понять поток эмоций, исходящих от меня. На мгновение мне кажется, что его радужки вспыхивают глубоким огненно-красным, как угольки умирающего пламени. Но когда я моргаю, цвет возвращается в норму, и я сомневаюсь, не показалось ли мне это.
— Что случилось? — спрашивает он с искренним беспокойством в голосе.
Вопрос повисает в воздухе, резко контрастируя с дикостью, которая управляла им всего несколько мгновений назад. Он протягивает руку и нерешительно убирает прядь волос с моего заплаканного лица, его прикосновение нежное и успокаивающее.
Дэниел в замешательстве хмурит брови, глядя на меня, искренне озадаченный моим расстройством.
— Разве не принято, чтобы супруги проводили ночи вместе? — спрашивает он с невинным любопытством в голосе.
Когда я встречаюсь с ним взглядом, у меня по спине пробегает дрожь. Сейчас в нём что-то неуловимо изменилось, несмотря на его озадаченное выражение лица. Дэниел, которого, как мне казалось, я знала, никогда бы не задал такой наивный вопрос, особенно учитывая нашу напряжённую историю отношений.
— Нет, всё не так просто, — выдавливаю я из себя охрипшим от слёз голосом.
Я прижимаю ладони к его груди, чувствуя под кончиками пальцев уверенное биение его сердца. Это успокаивающее, но в то же время нервирующее ощущение, как будто я пытаюсь удержаться в реальности посреди сюрреалистического хаоса, разворачивающегося передо мной.
— Я знаю, это звучит иррационально, но…
Я замолкаю, не в силах выразить словами сложную паутину чувств и воспоминаний, которые крутятся у меня в голове. Мой взгляд опускается вниз, фокусируясь на полу между нами, как будто узоры на ковре скрывают какую-то глубокую истину.
— Мы не спим вместе, — бормочу я, и эти слова наполнены невысказанным смыслом.
Это факт, который стал настолько привычным, настолько укоренился в наших отношениях, что я редко задумываюсь об этом. Но теперь, после необъяснимого поведения Дэниела, это приобретает новое значение, становясь болезненным напоминанием об эмоциональной дистанции, которая со временем выросла между нами.
Я осмеливаюсь взглянуть на него, ища в его глазах хоть намёк на понимание или сочувствие. Но вместо этого я вижу искреннее недоумение, как будто он действительно не может понять глубину моей боли и разочарования.
Пронзительный взгляд Дэниела снова скользит по моему телу, словно он запоминает каждую деталь. Когда он снова заговаривает, в его голосе слышится странное раздражение, как будто его злит этот факт.
— Этот идиот не спал с тобой? — повторяет он, и его слова эхом разносятся по тихой комнате.
На мгновение я замираю, мой разум потрясён тем, как странно он говорит о себе в третьем лице. Это просто результат его замешательства или у него помутился рассудок?
Я тяжело сглатываю, пытаясь успокоить свои скачущие мысли.
— Нет, мы уже много лет не спали в одной постели, — тихо отвечаю я, внимательно наблюдая за его реакцией.
Дениел все еще выглядит раздраженным, но по его мускулистому телу пробегает лёгкая дрожь, словно у дикого зверя, готового к прыжку.
Глава 2
Дэниел прищуривается, в его глазах вспыхивает огонёк, пока он обдумывает моё откровение. Воздух в комнате, кажется, сгущается, наполняясь напряжением и невысказанными намёками. Я чувствую его пристальный взгляд, как физическое прикосновение, от которого у меня на руках встают дыбом волоски.
— Почему нет? — спрашивает он низким и угрожающим голосом.
Теперь нет никаких сомнений в его доминировании, в первобытной силе, которая требует уважения и подчинения. Я инстинктивно отступаю назад, сердце бешено колотится в груди, когда я осознаю всю степень преображения Дэниела.
— Это сложно, — запинаюсь я, пытаясь объяснить запутанную череду эмоций и обид, которые встали между нами.
Но Дэниела не интересуют тонкости; он жаждет ответов, и он хочет их прямо сейчас.
— Я… Я не собираюсь… ничего тебе объяснять, играй в свои игры сам! — говорю я.
Моя реплика замирает на моих губах, когда слова Дэниела разрезают напряженную атмосферу, как горячий нож — масло.
— Я голоден, — констатирует он как ни в чем не бывало, не отрывая от меня взгляда.
По моему позвоночнику пробегает холодок, пока я пытаюсь сопоставить это холодное, отстраненное заявление с человеком, которого, как мне казалось, я знала. Голод в его самом примитивном смысле кажется странной реакцией на нашу горячую перепалку. Неужели его психическое состояние ухудшилось ещё больше, сведя сложные эмоции к базовым инстинктам?
Прежде чем я успеваю сформулировать ответ, Дэниел разворачивается на каблуках и идёт на кухню, оставляя меня в гостиной в оцепенении и одиночестве. По дому разносится звук открывающихся и закрывающихся шкафов, сопровождаемый стуком посуды и гулом холодильника.
Минуты тянутся одна за другой, и каждая из них наполнена гнетущей тишиной, от которой у меня по коже бегут мурашки. Я расхаживаю по гостиной, и эхо моих шагов отражается от стен, пока я пытаюсь понять странное поведение Дэниела. Голод в качестве объяснения звучит неубедительно. Здесь происходит что-то ещё, что-то тёмное и тревожное, чему я не могу найти объяснения.
Запах жареного мяса проникает в комнату, смешиваясь с ароматом специй и трав. Мой желудок протестующее урчит, напоминая мне, что я тоже пренебрегала базовыми потребностями, пытаясь справиться с эмоциональными последствиями нашего брака. Но мысль о том, чтобы сесть за стол с Дэниелом, теперь вызывает у меня ужас.
Пока я обдумываю свои варианты, дверь на кухню распахивается, и на пороге появляется Дэниел.
Дэниел выходит из кухни с дымящейся тарелкой в руках. В воздухе витают аппетитные ароматы,
