Кир едва уговорил ее, чтобы не брала с пациентов много. По десятке с работающих и по пять рублей с пенсионеров. А если у какой-то бабушки не найдется денег, то он вылечит ее бесплатно. Мать в ответ лишь усмехнулась:

— Ёсть у них грошы. В деревне все свое: бульба, сало, яйки, малоко. Хлеба тольки им купить, дык буханка чорнаго стоит 14 копеек, а батон — 13. Детям грошы аддаюц, и внукам — на конфеты. Мне таблетки с мазью для спины обашлися в три рубля, ясчэ рубль за автобус заплатила, каб в больницу съездить. Лячылась две нядзели, да и то недолго памагло. А тут им сразу.

В день Кир зарабатывал в среднем 50 рублей. В месяц выходило больше, чем когда он делал зубы. Того, что этой практикой заинтересуется милиция, Кир не опасался. Ну, во-первых, денег он не брал, и утверждать обратное никто б не смог. Мать же принимала благодарность от людей, выраженную в форме денег. В СССР не запрещены подарки. Если кто-то пожелал отблагодарить колхозницу за сына, вылечившему человеку спину, то такое действие закон не нарушает. Во-вторых, по образованию Кир медик, и поэтому имеет право оказать болящему содействие — так сказал ему системник. И привел пример: в Полтавской области практикует мануальный терапевт Касьян, занимающийся тем же, что и Кир. По образованию он санитарный врач, и формально не допущен к лечебной практике. Но никто его не трогает, более того, власть его обхаживает и ценит. У него лечатся знаменитости: певцы, артисты, космонавты и начальство, разумеется. Потому что боль в спине демократична и кусает всех, не выбирая: руководитель ты или рабочий.

Добралось начальство и до Кира. Как-то в январе к их дому подкатил УАЗ, из салона выскочил водитель и помог выбраться наружу пассажиру — грузному мужчине лет пятидесяти. Опираясь на плечо водителя, тот поковылял к калитке.

— Старшыня[8] приехав! — крикнула, наблюдавшая в окно за этим мать, и метнулась из дома на помощь.

Через несколько минут вдвоем с водителем они затащили в дом болящего. Выглядел «старшыня» неважно. Бледное лицо, перекошенное болью, хриплое дыхание…

— Вот, Семеновна, — сказал, войдя к ним в хату, — чуть хожу, как видишь. Все спина проклятая. Болела раньше, но сейчас схватила — мочи нет терпеть. Ездил к докторам, но они сказали: нужно делать операцию на позвоночнике. А гарантий не дают — говорят, могу остаться парализованным. Спрашивается, на хрена такая операция? Говорят, твой сын спины лечит. Может мне поможет?

— Костик справится, — сказала мать. — Ён хоть малады, але у гэтым разбирается.

— Хорошо бы поскорее, — сморщился от боли «старшыня». — Чуть теплю.

— Помогите мне его раздеть, — сказал Кир водителю. — Снимем все до пояса.

Охающего пациента он отвел в другую комнату, где и уложил ничком на лавку. Отключил ему сознание и выпустил робота на спину «старшыни». Через две минуты тот дал полную картину заболевания — межпозвонковая грыжа между пятым поясничным и первым крестцовым отделами позвоночника. Разрыв фиброзного кольца и давал такую боль. Кир приступил к лечению. Для начала робот ввел в тело пациента полую иглу и отсосал часть желатинозного студенистого ядра, прорвавшего сквозь кольцо. После чего его заклеил и сделал инъекцию обезболивающего. Лекарства были местными, Кир их купил в аптеке и загрузил в контейнер робота. Какие взять, системник подсказал. Провозились долго — «старшыня» был грузным человеком, его тело заросло немалым слоем жира, поэтому воздействовать на позвоночник оказалось делом непростым. На спине остались ссадины, след от инъекции (Кир их замазал йодом), но нужного добились. Спрятав робота в сумку, Кир коснулся шеи пациента.

— Поднимайтесь, Николай Егорович.

— А? Что? — председатель сел на лавке. — Ты уже закончил?

— Проверяйте, — улыбнулся Кир.

Председатель осторожно встал, недоверчиво прошелся по полу.

— Не болит, — промолвил удивленно. — Как ты это сделал, Константин?

— Фирма веники не вяжет, фирма веники плетет, — привел Кир известную здесь поговорку. — Одевайтесь, Николай Егорович.

И пока тот этим занимался, рассказал ему, как следует вести себя в дальнейшем, чтобы вновь не растревожить грыжу позвоночника.

— Да ты больше знаешь, чем врачи в больнице, — удивился «старшыня». — Почему там не работаешь?

— Образование не позволяет — по диплому только зубной техник. И второе — нет желания. Я в деревне временно — работаю над книгой.

— Слышал я, что сын Семеновны писатель, — заметил председатель. — Но врачом цены бы тебе не было. Может в нашем ФАПе[9] поработаешь, а то там осталась молодая фершалка? Девка она добрая, старается, только не сравнить ее с Филипповичем. Вот уж фельдшер был, операцию мог сделать! Да и делал их в войну у партизан. Жалко, умер в декабре, восемьдесят ему было. До последнего дня работал. Я договорюсь в районе, чтоб тебя в ФАП взяли, там специалистов не хватает. Пойдешь?

— Нет, — ответил Кир.

— Ну, как знаешь, — «старшыня» развел руками. — Ладно, сколько заплатить?

Он полез в карман за кошельком.

— Что вы, Николай Егорович! — замахала мать руками. — Якие грошы?

— Денег мне не надо, — Кир поддакнул ей, — но просьба есть.

— И какая же? — поинтересовался председатель.

— Мать моя не молода, и спиной как вы страдает. Трудно ей трудиться полеводом. Можно ли перевести на легкую работу?

«Старшыня» на миг задумался.

— Есть место сторожа на ферме, по ночам за ней присматривать, — сообщил Чернухе. — Прежнего я выгнал — пил безбожно на работе. Пить Семеновна не будет, так что в сторожа годится. Но зарплата небольшая — меньше, чем у полевода.

— Нам неважно, — поспешил ответить Кир. — Я неплохо зарабатываю, и в деньгах мы не нуждаемся. Если мать согласна…

— Да! — чуть не вскричала мать. А затем, после того как «старшыня» уехал, сказала сыну: — Гэта место для блатных. Ничего не нада делать, лишь присматривай за фермой. А чаго за ёй сматреть? Спяць коровки ночью…

С той поры и повелось: вечером мать шла на ферму, где, закрыв дверь на замок, спала на топчане в комнате для сторожа. Ночью пару раз вставала, обходила ферму, и опять ложилась отдыхать. И, что было удивительным для Кира, высыпалась.

— Там так и тиха и спакойна, — объясняла сыну. — Спять коровки, тиха дышаць, ну якая мыкнець — вось и весь шум.

— А топчан-то жесткий!

— Для спины полезно — сам же говорил. А не высплюсь — прикорну потрохи дома.

Сам же Кир вставал с рассветом, задавал корм курам, нес пойло для коровы и растапливал печь в доме. Приходила мать, и они вместе завтракали, после чего Кир занимался