я начинал ворочаться в кровати, натягивая на голову простыню в тщетном желании исчезнуть.

В один из таких моментов бодрствования я увидел перед собой приземистую, плотную фигуру отца. Откинувшись на спинку стула, он внимательно смотрел на меня.

– Эй, – возмутился я, – и сколько ты уже так сидишь?

– Достаточно, чтобы понять, что ты совершенно пал духом. Сходи проветрись. Я понимаю, что это ничего не изменит, но свежий воздух тебе всяко не повредит.

Я смотрел на отца, не зная, что сказать. Этот человек был создан для страданий. С тех пор как моя мать сбежала с другим, его мир сузился до итальянского ресторанчика, которым он управлял, и редких минут отдыха дома со спортивной газетой в руках.

Он воспринимал свое одиночество как пожизненное наказание, суровое и необратимое, а теперь вот посягнул на мою территорию.

– Я хочу остаться дома, папа.

– А почему бы тебе не позвонить комунибудь из одноклассников? – настаивал он, озабоченно теребя двойной подбородок. – Ты же знаешь пословицу: «Разделенное горе – это половина горя».

– Но не для меня… Лучше я отлежусь дома, чем часами слушать разговоры о ней. Честно говоря, я стараюсь забыть то, что случилось.

– Забыть невозможно, Энцо, – откликнулся отец, слишком хорошо зная, о чем говорит. – Но жизнь все равно продолжается, пусть она сейчас и кажется тебе кучей дерьма.

С этими словами он потрепал меня по волосам и вышел из комнаты.

«Я люблю тебя, старина, – подумал я про себя. – Хоть ты и взвалил на себя роль тягловой лошади и думаешь только о том, чтобы выжить».

И тут на меня снова напал сон и потащил в пропасть, которая, подобно черной дыре, не вела никуда. В те дни, пока не пришел некий загадочный пакет, это небытие оставалось моим домом, единственным местом, где я мог существовать.

Ни (2)

二

Подскочив в постели от трели будильника, я вспомнил, что уже понедельник. Через час с небольшим я должен сидеть на занятиях по статистике в университете. Нелегкая задачка, но, как говорил отец, жизнь не стоит на месте. Выхода не было.

Или, по крайней мере, я так думал до того, как в трусах и майке поспешил открыть входную дверь.

Курьер в синей униформе вручил мне пакет и попросил поставить на планшете электронную подпись. Обычно посылки приходили отцу – товары для ресторана или последние книги по кулинарии, – так что я удивился, обнаружив на коричневой коробке свое имя.

Я сразу узнал почерк, но взбунтовавшийся разум твердил, что это ошибка.

Сев у стола в гостиной, я с трудом заставил себя снять клейкую ленту с упаковки. В коробке лежал толстый конверт и книга, судя по всему самиздат.

На фоне фотографии какой-то поросшей мхом могилы я с изумлением прочитал заглавие:

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ КУЗНЕЦА

«Кто, черт побери, мне это прислал?» – думал я, открывая трясущимися пальцами конверт, но его содержимое оказалось еще более загадочным, чем сама книга, на которой даже имя автора не значилось.

Под аббревиатурой «JR»[3] скрывался, судя по всему, ваучер на проезд по железной дороге, а также обнаружилась пачка билетов на самолет и подтверждения гостиничной брони. И плюс к этому – схваченная скрепкой пачка купюр. Иены.

Я было подумал, что по неизвестной причине судьбе вздумалось сыграть со мной эдакую мрачную шутку, но на дне пакета нашелся сложенный вчетверо лист бумаги.

Еще не развернув письмо, я уже знал, кто его написал. Похолодев, я приступил к чтению с ощущением, что передо мной совершается чудо.

Дорогой Энцо!

Прежде всего хочу попросить у тебя прощения за то, что умерла. На самом деле это не моя вина. Я бы охотно задержалась подольше на этой тусовке под названием «жизнь», но, как ты знаешь, меня не слишком вежливо вытолкали взашей.

Если ты читаешь эти строки, значит родители исполнили мою просьбу и отнесли посылку на почту, когда я превратилась в горстку пепла.

У этого письма две цели: во-первых, сказать, что мне здорово повезло иметь такого друга, как ты. А во-вторых, попросить тебя об одолжении, которое, надеюсь, ты сможешь для меня выполнить.

Ты в курсе, что я дала клятву – если поправлюсь, то поеду в Японию, о которой так долго мечтала. Теперь я уже не смогу этого сделать, по крайней мере в этом теле, но мне бы хотелось, чтобы туда поехал ты.

Сейчас лучшее время для путешествия – на ветках сакуры распускаются цветы, и все японцы выходят из дома, чтобы отпраздновать обновление жизни.

Билеты в конверте оформлены на твое имя, как и ваучер на «JR Pass»: это что-то вроде проездного, чтобы передвигаться по стране на поезде. С учетом того, что все гостиницы оплачены, восьмидесяти тысяч иен тебе должно хватить на прочие расходы.

Я составила для тебя маршрут, именно тот, каким поехала бы сама. А на оборотной стороне листка – список моих желаний, ты наверняка найдешь способ их исполнить.

Счастливо тебе полюбоваться сакурой! И пожалуйста, развлекайся на всю катушку. Сделаешь это ради меня?

Твой друг навсегда,

Амайя

Сан (3)

三

Мне потребовались лишь сутки, чтобы принять решение: я исполню это поручение из загробного мира. Пропуск двух недель занятий по статистике недвусмысленно грозил провалом на экзамене, но в тот момент меня уже не волновало, завалю я один предмет или весь семестр.

Проверив еще раз документы для путешествия, я на автобусе отправился в центр, в книжный магазин.

Пока мы с черепашьей скоростью ползли в пробках, я перечитал список пожеланий Амайи. Она не потрудилась уточнить, где и каким образом мне предстояло выполнить ее просьбу. Так что я явно должен был хоть как-то подготовиться к своему первому приключению в Азии – это странным образом и возбуждало меня, и усиливало мою печаль.

Раньше мне не приходилось уезжать из Европы, и мысль о предстоящем двухнедельном блуждании по Японии, в одиночестве и без знания языка, не слишком успокаивала.

Возможно, покойная подруга изрядно переоценивала мою смелость.

Список включал девять весьма своеобразных пунктов, один другого необычнее:

1. Погладить опущенное ухо Хатико.

2. Увидеть сакуру в парке Ёёги.

3. Спеть «Zero Cold» в баре «Стардаст»[4].

4. Послушать шум бамбука на закате.

5. Покормить печеньем оленя.

6. Увидеть ночную панораму города из «Плавающего сада».

7. Найти Кузнеца.

8. Посмотреть в глаза снежной обезьяне.

9. Дважды пересчитать призраков.

Зайдя в книжный, я направился в большой