Я шла по знакомым извилистым тропам, пока растянувшийся водоем не преградил мне путь. Тогда я уселась на кочку бледной зимней травы, мои ноги оказались всего в нескольких дюймах от клеверного пятна, скрывающего край лужи, и погрузила сеть в воду.

— Рыбалка, — так моя мать называла эту странную привычку, хотя я про себя называла это «собирательством». Ее рассказы разожгли мой интерес к границе между людьми и фейри, а секреты болота оказались столь заманчивыми, что я прикрепила сеть к длинному деревянному шесту, решив выяснить, что скрыто на его дне.

Как оказалось, в грязи и иле можно было найти множество чудес. Гладкие камни, талисманы, даже монеты, которые бросали влюбленные, осмелившиеся пройти по опасным тропам, чтобы доказать свою храбрость и преданность друг другу. Они загадывали желания на медяки, надеясь, что фейри благословят их союз. Фейри, конечно, было все равно, но я, безусловно, благословляла их за это. Однажды я даже нашла то, что, как мне казалось, было артефактом фейри — кусочки граненого стекла или странно изогнутые полоски яркого металла. Я проводила пальцами по этим предметам, размышляя о том, кто мог их создать в далеком прошлом и для чего они предназначались. На несколько часов чудо из маминых историй возвращалось ко мне.

Сеть зацепилась за что-то, и я с усилием вытянула ее. Предмет, поднявшийся вместе с грязью, оказался бурым и бесформенным.

— Только бы это не было чем-то отвратительным, — пробормотала я, вываливая комок на траву.

Артефакты были не единственным, что скрывалось на дне; иногда попадались кости, а однажды, в глубоком и зловонном водоеме в центре болота, я нашла иссохшую руку, все еще покрытую кожей.

Когда болото что-то забирало, оно делало это жадно.

Я смахнула слизистую грязь. К счастью, это была не кость — всего лишь камень. Я с плеском бросила его обратно и продолжила поиски.

Я старалась не думать о том, что ждет меня позже этим днем, но воспоминание о той руке заставляло меня снова беспокоиться о жертвоприношении солнцестояния. Шансы быть выбранной были минимальными, но я не была единственной, кто подходил по условиям в этом году. Моя лучшая подруга Аня тоже была в числе возможных жертв, а она была всем, что у меня осталось в этом мире. Говорили, что блуждающие огоньки указывают путь к Мистею для избранных женщин, но я перестала в это верить давным-давно. Возможно, в то самое утро, когда впервые выловила человеческую кость.

Я зажмурила глаза и сосредоточилась на дыхании.

— Это мое место, — тихо сказала я.

Фейри не должны были осквернить его. До ритуала оставалось еще несколько часов.

Рассветное солнце залило пейзаж розовым и золотым светом, туман начал рассеиваться. Я выудила еще один камень и бросила его обратно в воду. Нашла одну медную монету, вытерла ее об плащ и спрятала в карман. Больше сеть не вытаскивала ничего, кроме густой, скользкой грязи, большая часть которой забрызгала мою и так испачканную одежду. Тогда я сменила место и попробовала еще раз.

На этот раз мне попалась деревянная фигурка размером с мой указательный палец, с лицом, вырезанным с беспечной улыбкой. У нее были крошечные рога, указывающие на принадлежность к низшим фейри, тем, кто ниже по статусу, чем Благородные фейри, правящие в Мистее.

— Вот это да, — прошептала я, зачарованно разглядывая фигурку на ладони.

Это был тот самый тип сокровищ, который я любила больше всего — тот, что заставлял меня гадать и воображать. Кому она принадлежала? Как была потеряна? Скорее всего, ее случайно уронил ребенок из деревни, решивший проверить свою смелость на опасных тропах.

А может быть… Может быть, здесь гулял ребенок-фейри. Может быть, эта фигурка была тысячелетней давности, хорошо сохранившимся воспоминанием о временах, когда наши два народа свободно общались, а пути через болото были четкими и протоптанными.

Я быстро сунула куклу в карман, чтобы не дать себе углубиться в размышления о более печальных причинах ее появления здесь. Это утро уже было более продуктивным, чем большинство других, и я подумала, не закончить ли сбор на этой триумфальной ноте. Но низкое солнце искрилось на воде, а мир вокруг казался необычно свободным и пустым, поэтому я снова погрузила шест в воду. Еще одна попытка — и тогда я вернусь к обязанностям, которые ждали меня.

Сеть наткнулась на сопротивление в густой грязи на дне пруда. Когда я вытащила ее, стало ясно, что я зацепила что-то значительное. Сначала мне показалось, что это камень, но, когда сеть вынырнула из воды, в ней оказался самый красивый кинжал, который я когда-либо видела.

Я ахнула, прижимая руку ко рту. Стальное лезвие и рукоять, обмотанные проволокой, сверкали в утреннем свете, а навершие было украшено крупным алым камнем. Его блеск был ненатуральным: грязь не липла к оружию, и на лезвии не было ни следа ржавчины.

Сердце бешено колотилось, пока я доставала кинжал из сети. Он был тяжелым, но рукоять идеально ложилась в мою руку. Принадлежал ли он богатой даме или даже фейри? Двустороннее лезвие было опасно острым, а завитки на гарде выглядели древними и загадочными. Самым странным был кроваво-красный камень на рукояти. Я видела немного драгоценных камней за свою жизнь, но те, что встречались мне, были яркими и ограненными. Этот же представлял собой идеально гладкую полусферу, поглощающую свет, а не отражающую его.

Я оглянулась через плечо, внезапно испугавшись, что кто-то мог увидеть мою находку, но вокруг никого не было.

Этот кинжал мог принести целое состояние. Настоящее состояние, а не жалкие монеты, которые я зарабатывала, продавая торф и болотные безделушки на рынке. Это были бы деньги, которые могли изменить жизнь.

На мгновение я позволила себе представить будущее, в котором я богата и свободна. Я могла бы покинуть Тамблдаун с его узколобыми суждениями, найти новое место, где меня бы не знали как «дикую дочь травницы». Больше никаких протекающих крыш, никаких ночей, когда желудок мучительно пуст. Никакого отчаяния при мысли, что моя жизнь будет такой же унылой, день за днем, пока я не умру бедной и одинокой, как моя мать. Я могла бы стать торговкой, перевозящей специи и ремесленные товары между Энтеррой и другими странами, изучая артефакты, рассказывающие истории о других легендах и образах жизни. Возможно, однажды я даже посетила бы эти места: пересекла западные горы к ледяному Гримвельду и лесному Линдвику, а затем отправилась бы в страны, названия которых мне пока неизвестны.

Аня могла бы