давило на мальчика не меньше, чем на него. А отсутствие рядом Ли — его кормилицы и няни, сейчас помогавшей руководить слугами, еще сильнее это усугубляло. — Не волнуйся, Сяо (п. а на востоке обращение к младшему, в данном случае к маленькому ребенку) Лао. Все пройдет хорошо и завтра все будет как раньше. Только теперь у тебя будет младший брат или сестра, с которым ты будешь расти и играть.

— Да. — Повторив за отцом, слегка приподнял уголки губ мальчик, в своих мечтах уже представив как будет гулять с братом в саду, как будет таскать лунные пряники с кухни, как будет убегать от противных учителей или спать на разогретых солнцем черепицах крыше. От этого его улыбка расцвела, вселив чуточку уверенности уже в отца, который тоже стал меньше переживать об исходе родов.

— Аа-а-а-а-а-а-а!!! — Пока по всему дому не пронесся громкий, пробирающий до костей, женский крик, обладательница которого была знакома обоим Бейфонгам.

— Мама/Линь! — Одновременно выкрикнули отец и сын и молнией рванули в сторону спальни, откуда доносился вопль.

— Аа-а-а-а-а-а-а!!! — Который повторился, стоило Бао, который даже не обратил внимания на все еще сидевшего на руках сына, подбежать к двери, где стоял мужчина, одетый в дорогие песочные одежды.

— Что происходит⁈ — Крикнул он одному из двух докторов, выписанных им из столицы.

— У роженицы оказалось тазовое предлежание. — Ответил ему врач, белым платком вытерев выступивший на лбу пот. Роды шли уже несколько часов и вымотали не хуже марафона под палящим солнцем. — Мы обнаружили это слишком поздно. Пытались прижигать полынью, но не помогло.

— И что это значит⁈ — Даже не пытаясь держать лицо, как положено аристократу, продолжил кричать Бао, все же опусти сына и прижав его к себе рукой.

— Нужно резать живот. — Все тем же спокойным тоном ответил его лекарь, напряжение которого выдавали подрагивающие кончики пальцев. — Только так получится спасти и мать, и ребенка.

— Но? — Заметив напряжение врача, спросил Бао. Он являлся опытным дельцом, ведущим дела как со старыми семьями Гаолиня, так и с беспринципными контрабандистами Пятой нации, поэтому прекрасно умел читать людей. И сейчас он видел, что высокомерный лекарь, приехавший сюда из самой столицы за очень большие деньги, боится.

— Шанс того, что мать умрет очень высок. — Нервно сглотнув ответил ему целитель. — Один к пяти. Будь здесь кто-то из племени Воды или народа Огня, шансы были бы выше, но…

«Чего нет, того нет» — Про себя продолжил Бао, до хруста сжав кулак.

— Режьте. — Почти сразу сказал он, быстро приняв решение. Будучи успешным дельцом он как никто другой умел убирать в сторону лишние эмоции и думать рационально. И сейчас выбора у него, по сути, не было — лишится жены и ребенка или спасти дитя и иметь шанс сохранить жизнь Линь. Конечно он выбрал второе.

— Как прикажите. — Поклонился врач, мысленно выдохнувший и обрадовавшийся спокойствию отца семейства. Ведь большинство на его месте начали сыпать угрозами или требовали бы найти другой выход, тратя драгоценное время как врача, так и роженицы. Когда он уже развернулся и собирался вернутся в спальню, ему в плечо впилась рука. Настолько сильно, что он видел как побелели на ней костяшки пальцев, а его плечо заныло от боли.

— Доктор Ван. — Твердым и уверенным голосом обратился к нему Бао, хотя в его глазах плескался настоящий океан страха и волнения. — Ради духов, спасите ее. Пожалуйста. — В этот момент он не выдержал в его словах впервые послышалась мольба. — Сделаете и я вас озолочу. Только спасите ее. Спасите мою любимую Линь.

— Это наша работа, господин Бейфонг. — Ответил ему лекарь и, сняв с плеча ослабшую руку, вошел внутрь спальни, откуда опять послышался громкий крик страдающей женщины.

— Великие духи… — Выдохнул Бао, ощущая как подгибаются его колени. Но одновременно с эти он чувствовал как два маленьких кулачка крепко держали его за штанину. — Сяо Лао, пойдем в комнату. Выпьем чаю.

— Но м-мама… — Заикаясь хотел задать вопрос младший Бейфонг, но старший резко взял его на руки и понес наружу, по пути дав знак слугам подготовить все к небольшой чайной церемонии.

Не смотря на то, что в самом царстве Земли жили десятки, если не сотни народов со своими традициями и обычаями, чайная церемония была одной из немногих вещей, почитаемой всеми, не зависимо от их статуса и возраста. По сути, искусство чаепития, наравне с общим языком и магией земли, были одной из скреп, определявших саму идентичность этого народа.

Так что когда пара из отца и сына оказались в знакомом помещении, со специально рассеянным освещением, они невольно успокоились и вошли в состояние некого медитативного транса. Отсутствие ярких солнечных лучей, мягкие пастельные тона, едва заметное движение воздуха с нотками легкого, ненавязчивого лавандового запаха успокаивали и задвигали понимание, что в считанных метрах их жена/мать находится на грани перехода в мир Духов, на задворки сознания.

К тому моменту, когда эти двое, слегка отдышались и успокоились, две невзрачные служанки уже накрыли специальный столик и подготовили все необходимое для церемонии.

Вид изящного черно-белого исиня, с узорами инь-янь на боках, ароматной заварки в маленькой деревянной коробочке из красного дерева и кувшина со свежевскипяченной водой из чистейших родников Гаолиня, включили в Бао уже давно заученные привычки. Привычно сев на положенное место хозяина дома, он, увидев севшего перед ним в такую же позу сына, без слов начал таинство.

Согревание заварника с помощью кипятка, оценка достоинств чая путем поочередного знакомства с сухой заваркой, помещенной при помощи ложки из бамбука в специально поданную слугами коробочку, дозирование нужного количества заварки в специалной посуде, красота первой встреча чайного листа и воды, очищение с помощью маленькой фарфоровой ложечки от пузырьков и чаинок, настаивание при закрытом исине в течение пары минут и сливание, ведь первый взвар был слишком крепок для употребления… Все это проходило мимо главы Бейфонгов.

Его разум был пуст, а руки медленно и спокойно совершали ритуал.

Стоило отдать должное слугами в поместье Бейфонг — понимая, в каком состоянии сейчас находился их господин, он подали к церемонии не любимый им улун, а редко пьющийся в этом доме пуэр. Этот крепкий, ферментированный чай мог выдержать гораздо больше завариваний, чем обычный зеленый чай, а значит подольше отвлекать хозяев от происходящего.

Но все