чей-то силуэт. Но разглядеть, кто это, и тем более понять, что это именно та девушка, практически невозможно.

Крупная капля падает на мой лоб. И тут же начинается дождь. Макс матерится, натянув на голову капюшон толстовки. Даньчик лыбится и ловит капли языком. Егор вообще никак не реагирует, продолжая следить за своей жертвой.

Тоже натягиваю капюшон и вновь вглядываюсь в фигуру на дороге. Похоже, девчонка перешла на бег, и теперь гораздо ближе. Одета она довольно странно. Белая длинная полупрозрачная юбка, кроссовки и спортивная толстовка. На голове кепка. Из-под неё торчит копна светлых волос. А ещё на плече девушки мотается небольшая спортивная сумка на длинной лямке. От быстрого бега сумка бьёт по её бедру.

– Нужно проникнуть в дом, – неожиданно бросает Грозный.

Для чего это нужно, никто не спрашивает. Он знает, что делает.

Девчонка торопится к воротам особняка. Правда, не успевает до них добежать. Егор выбегает из тени и ловит её в десяти шагах от калитки. Подкравшись сзади, закрывает ей рот рукой. Вынуждает девушку идти вперёд и заставляет отпереть калитку.

Мы тоже выходим из укрытия и беспрепятственно попадаем во двор вслед за Егором и девчонкой. А потом и в дом. Никто из нас не издаёт ни звука, и наверняка незнакомка напугана до чёртиков.

Когда Егор уводит её дальше по коридору, мы с Даньчиком остаёмся в просторной гостиной. Макс стоит на шухере во дворе.

– Так какой всё-таки план? – обращаюсь к Аверьянову.

Он осматривается по сторонам. Хрустит пальцами в предвкушении. В его глазах появляется нездоровый блеск.

– Устроим вечеринку!.. – протягивает он с улыбкой Чеширского кота и тут же направляется к большому шкафу, стилизованному под старину.

За его стеклянными дверцами, походу, какой-то антиквариат.

Даньчик открывает шкаф, рассматривает статуэтки. Вертит одну в руке, словно прикидывает вес. А потом резко швыряет её в стену. Хрупкая безделушка со звоном и грохотом разбивается вдребезги.

Он быстро входит в раж и даже не замечает, как я покидаю гостиную. Под аккомпанемент бьющегося стекла и фарфора медленно иду по коридору. Нужно найти Грозного, чтобы хотя бы быть в курсе, что он намерен сделать с девчонкой.

Слышу слабый писк где-то слева, за дверью. Она немного приоткрыта. Я вижу и Егора, и её. Грозный держит девчонку за плечи и теперь не прячется от неё. Она запомнит его лицо. Но, видимо, этого он и хочет.

– Убирайтесь отсюда! – бесстрашно кричит девчонка.

Ей наверняка хорошо слышно, что в гостиной происходит какая-то вакханалия.

– Брат твой где? – глухо говорит Грозный. – Никак не могу его найти.

Она молчит, растерянно кусая губы. Кепки на ней уже нет, сумки тоже. Белая юбка вся промокла и откровенно облепила стройные спортивные ноги.

– Где? Твой? Брат? – выразительно чеканит Егор, нависнув над девушкой. – Не ответишь – сделаешь только хуже. Даже не представляешь, насколько.

– Что он вам сделал? – задыхаясь от паники, произносит она.

Её лицо мокрое не только от дождя, но и от слёз.

Наверняка её брат сделал что-то очень хреновое, раз Егор вымещает злость на ней. Вообще-то, мы никогда не трогаем девчонок. Они, типа, слишком нежные создания, чтобы могли тягаться с парнями на равных.

– Вопросы буду задавать я! – вновь рявкает Егор и теснит девчонку к столу. – Последняя попытка, мелкая! Брат твой где?

Но она даже моргнуть не успевает. Грозный усаживает её на стол и опрокидывает на спину, раздвинув своим телом ноги. Девчонка тут же верещит в истерике:

– Он на сборах! Его в городе нет!

Егор отступает, отпуская девчонку.

– Когда вернётся?

Она сползает со стола и оседает на пол. Худенькое тело сотрясается от рыданий. С трудом удаётся различить её прерывающийся шёпот:

– В... сентябре...

Егор отворачивается от неё и, конечно, замечает меня. Впрочем, я и не прятался.

– Скажи брату, что я вернусь за ним, – бросает через плечо и выходит в коридор. И вполне ровным голосом говорит мне: – Жалко эту мелкую. Не виновата она, что брат у неё такой бесстрашный и тупой. Всё, Мир, сваливаем.

Быстро он, однако, остыл... Но я с ним солидарен. Девушка тут ни при чём. К тому же цель достигнута – она чертовски напугана. И наверняка сообщит брату о нашем визите.

Мы возвращаемся в гостиную. Даня разбомбил все полки с посудой и статуэтками. Разбил стеклянные дверцы шкафа. Содрал со стены плазму. Перевернул мебель. И выглядит он сейчас действительно как сумасшедший.

Грозный ухмыляется при виде этого хаоса, а потом беспечно роняет:

– Подожги диван.

После чего сразу выходит на улицу и что-то говорит Максу.

Даньчик достаёт из кармана зажигалку, но я его останавливаю.

– На хрена? Не делай! Дом ведь может загореться!

Ухмыльнувшись, он чиркает зажигалкой.

– В этом-то и прикол! Пусть горит.

После чего подносит зажигалку к обивке. Та сразу загорается.

Твою мать! Это уже слишком...

Даньчик пихает меня к двери.

– Всё, сваливаем!

Но я упираюсь и судорожно оглядываюсь. Нужно чем-то потушить. Через минуту пламя перекинется на шторы.

Аверьянов понимает, что я задумал, и применяет в два раза больше силы, чтобы вытолкать меня за дверь.

– Брат этой девчонки попёр на Грозного. Разбил его тачку, расцарапал гвоздём кузов. Такое не останется безнаказанным!

Его слова действуют на меня как охлаждающий душ. В таком случае тот дебил заслуживает гораздо большего! Друзья могли бы сразу мне рассказать.

Я почти не упираюсь, когда Даня выводит меня из дома. Смущает лишь одно – девушка всё ещё внутри. И нужно всё же вернуться.

Обернувшись назад, вижу через открытую дверь, как она залетает в гостиную. В её руках огнетушитель. Мощный поток пены заливает огонь.

Чёрт, ладно... Она справилась и сама. А нам, и правда, пора сваливать.

Догоняем Макса и Егора лишь у тачек. Я прыгаю к Панфилову в мустанг. Аверьянов садится за руль своей RX-7, Грозный – на пассажирское место. Резво стартуем с места. Макс уверенно управляет машиной, включив музыку почти на всю мощь. Поёт Мияги, и я тут же делаю ещё громче и, закрыв глаза, прижимаюсь затылком к подголовнику.

Музыка меня успокаивает. Нервное напряжение наконец отпускает. Правда, испуганное лицо той девчонки я запомню надолго.

Реально становится жалко её. Хорошенькая, даже красивая. С потрясающей фигурой. Такие чистые голубые глаза, что просто дух захватывает. Такое красивое лицо должно излучать счастье, а не обливаться слезами. Надеюсь, она передаст пламенный привет своему