Мама протянула мне конверт с разноцветными рожицами, буковками и цифрами. Там лежал пригласительный билет. Меня приглашали в первый класс.

Вечером мы отгладили банты, а утром купили букет и пошли в школу. Вокруг моего букета всё время кружилась бабочка. Было воскресенье.

Все мои одноклассники пришли с букетами. Только Света Солянкина принесла палку колбасы.

– Учителям зарплату платят маленькую, им колбаса нужнее, чем цветы, – объяснила она. – Если учитель будет сытый, он будет добрый. А добрый будет пятёрок больше ставить.

– Ну и зачем мне это надо? – пожал плечами мальчик, которого звали Вадик.

Но нам всем захотелось пятёрок и сытого, доброго учителя.

– Давайте будем учителей по очереди кормить, как в древности пастухов, мне бабушка рассказывала, – предложила Рая. Все на Раю посмотрели и подумали, что, должно быть, бабушка у Раи очень старенькая. Теперь, наверное, пастухов и не бывает.

Поздравить нас пришли строгая завуч и директор школы. Директор был маленький и худенький.

– Дорогие мои! – сказал директор и вытер платком глаза. – На вас вся надежда!

И тогда мы поняли, что Рая права, учителей необходимо получше кормить.

– С ним, с директором, надо быть осторожным, – шепнула Ирина. – Он очень хрупко выглядит.

Света вздохнула и подарила ему колбасу. Директор обнял нас по одному и ушёл в свой кабинет. Колбасу он держал за хвостик, и казалось, что она сама бежит за новым хозяином, радостно подпрыгивая.

Мы нетерпеливо возились за партами, готовились получать отметки.

– В первый год обучения оценки не выставляются, – сказала учительница. – Мы будем просто привыкать к школе, обустраивать всё вокруг. Родители дали нам тысячу рублей. Что будем покупать, чтобы нам радостней училось?

– Обучающие пособия и научные энциклопедии, – сказал Юра. Все на него посмотрели и поняли, что Юра собирается быть отличником.

– Ковёр, – предложила Мириам. – Персидский. На нём удобно играть. Или газон.

Мы перевели взгляды на Мириам и захотели поиграть прямо сейчас. Миша достал машинку и стал катать её по коленке.

– Ура! Я придумал! – закричал Слава. – Давайте в зоопарк пойдём!

– Или на море полетим, – сказала Тоня.

– Только на самолёте лететь страшно, – добавила Таня, её сестра.

А Настя вскочила и затараторила:

– У меня есть знакомый, он на самолёте летел, а к ним инопланетяне прицепились и затянули самолёт на другую планету. Все пассажиры с парашютами начали прыгать. А ему парашюта не хватило, и он просто так прыгал и зуб выбил. Теперь без зуба ходит.

Мы потрогали во рту, у кого где зуба не хватает. Но это, конечно, было совсем не то. Мы решили потом пойти посмотреть на Настиного знакомого.

– Вы что! Денег-то очень мало, – напомнила нам Нора, – на самолёт с парашютом не хватит.

– Тогда мороженое можно купить, – предложила Света Солянкина, и все с ней сразу же согласились. Потому что непонятно ещё, помогут ли нам пособия и ковёр. А мороженое всегда сделает учёбу радостней.

Милена взяла с собой двух мальчиков, Григория и Колю. Они пошли на улицу и купили в киоске мороженое. А ещё двадцать три цветочных горшка. И портреты для украшения класса. Я не знаю, как у мамы всегда получается за мало денег покупать целый воз всего. Она говорит, что просто нужно долго тренироваться.

Мы в это время тоже без дела не сидели. Поставили парты около стен, а середину класса освободили. Хотя ковра и не было, но всё равно играть так было удобней.

– Вы что, надо сначала у Милены Зоревны спросить, а то вдруг она заругается, что мы всё переставили? – забеспокоилась Нора. И все на неё посмотрели и подумали, что Нора может быть ябедой. Но зря так подумали. Она просто была очень осторожная. Нора даже ходила на цыпочках. Чтобы не наступить на кого-нибудь нечаянно. На муравья, например, или на Мишу, который уже по полу машинку катал.

– Мама никогда не ругается, – сказала я, и все обрадовались.

– У меня тоже папка не ругается, – сказал Артём. – Он сразу подзатыльник даёт.

Артём хотел показать, как это происходит, и искал – на ком, но Милена с мальчишками уже вернулись. Они несли горшки, составленные один в другой. Эти башни были почти до потолка. В каждом горшке лежало по мороженке. Мы бросились скорее разбирать мороженое, чтобы им не так тяжело было держать.

Когда мы съели мороженое и расставили букеты, все подоконники у нас оказались в цветах. На учительском столе и возле доски тоже стояли цветы.

– Красиво. Как на похоронах, – тихо сказала Марина. И мы подумали, что, наверное, у Марины кто-нибудь недавно умер. Дане стало ужасно жалко Марину, и она заплакала.

– Ещё на свадьбах так бывает. И на днях рождения, – добавила я, потому что мне не понравилось про то, что будто бы у нас как бы похороны. Хотя некоторые родители на торжественной линейке тоже плакали, словно расстаются с детьми навсегда, а не до 12:15. Или до 15:00, если с продлёнкой.

Милена рассказала про продлёнку. Про то, какие будут уроки. Например, чтение. Математика. Родной язык. Знакомство с окружающим миром. Физическая культура. Экономика. И мне тоже стало казаться, что всё же на похороны больше похоже, чем на день рождения. Неужели нельзя как-нибудь по-человечески назвать: не физическая культура, а бегалки и прыгалки. Не математика, а тайны высших миров. Не чтение, а сказочное путешествие.

– А теперь – домашнее задание, – сказала учительница, когда мы переименовали уроки. – Принесите завтра в школу землю. Будем высаживать цветы.

Даня опять заплакала, потому что не знала, как ей прорыть асфальт, чтобы набрать земли. Тогда ей поручили принести маленькую леечку.

– А по высшим мирам что сделать? – спросил Юра. А потом поднял руку. Это ему родители рассказывали, что нужно поднимать руку, когда хочешь на уроке что-то сказать, и он сейчас про это вспомнил.

Милена открыла министерскую методичку, где было написано, чему нужно научить первоклашек.

– Завтра мы должны будем учить число «один»…

Все засмеялись и закричали, не поднимая рук:

– Это же для малышей! Мы знаем, знаем эту цифру!

– Хорошо, – кивнула учительница. – Тогда будем учить число «раз». Нарисуйте его на альбомных листах. Кто как хочет. И ещё выучим букву А. Её тоже нарисуйте.

– А у меня есть один знакомый мальчик из пятого класса, – к чему-то сказала Настя, – так он сидел с поднятой рукой шесть уроков. А его всё не спрашивали и не спрашивали. И рука у него так и засохла. Он теперь всегда ходит с поднятой рукой. Это очень неудобно. Потому что его вызывают отвечать, даже когда он ничего не выучил.