— Мама, я возьму с собой Тревиса, Майкла и Джоя, хорошо? — Девочка посмотрела на меня вопросительно снизу вверх: ангельское личико в обрамлении пушистых каштановых кудряшек находилось где-то на уровне моей талии. Мои волосы имели тот же оттенок, но кудри уже давно были беспощадно уничтожены ножницами и укладкой.

Обняв Клару за шею, я прижала ее к себе, не переставая разбивать яйца:

— Я думала, мы договорились, что ты возьмешь с собой только двоих.

Она уткнулась щекой мне в ладонь.

— Ну да, я тебе обещала, но подумай, кого из них я могу оставить? Только я одна знаю, чем кормить Тревиса, чтобы он не заболел. Майкла мучают кошмары, если меня нет рядом, а Джой начинает плакать, если его разлучают с остальными. Они всегда вместе, они всегда втроем. К тому же я хочу, чтобы они смогли увидеть тетушку Рону и поприветствовать бабулю. А какая у нее больница?

— Не знаю, еще не видела.

— Она такая же шумная и светлая, как та, где лежала я? — Клара взмахнула маленькой ручкой с растопыренными пальчиками.

— Только та ее часть, где лечат маленьких девочек, которые любят кушать то, что не надо, и страдают от этого аллергией. А отделение, где лежит бабуля, тихое и светлое.

— Она будет спать?

— Ну, не все время.

— Иногда?

— Возможно, иногда. А вероятно, и нет, потому что ты будешь рядом, и она захочет побыть с тобой.

— Бабуля может говорить?

— Конечно, может.

— Она не сможет, если у нее будут трубки в горле. У нее будут трубки в горле?

— Нет, моя сладкая. — Я открыла упаковку с мелко нарезанным сыром и предложила его Кикит.

Она взяла горсть.

— У нее будут трубки в носу?

— Нет. Я же сказала тебе об этом вчера вечером.

— Ну, некоторые вещи порой меняются. — Кикит поднесла кулачок ко рту и, откусив кусочек сыра, высвободилась из-под моей руки. — Папочка, а ты почему не едешь с нами?

— Ты же знаешь почему, — раздался голос из-за газеты. — Я должен работать.

Кикит забралась на стул около стола и, усевшись на самом краю, начала болтать ногами.

— Если ты должен работать, — спросила она, — то почему положил клюшки для гольфа в машину?

Я медленно сбивала яйца с порезанным туда сыром.

— Потому, — произнес Дэнис, — что я собираюсь играть в гольф после работы. После, — еще раз подчеркнул он.

— Мы пропускаем школу, чтобы навестить бабулю. Я думаю, тебе тоже надо поехать.

— Я поеду с вами в августе.

Дочка продолжала размахивать ногами, задевая край газеты.

— Когда она выйдет из больницы?

— Я не знаю.

— Может, она там навсегда?

— Ради Бога, Кикит, — раздраженно воскликнул Дэнис и пересел, резко сложив газету. — Перестань колотить ногами по моей газете. Читать совершенно невозможно. Ты еще и сыр разбросала по всему столу. Уходи отсюда.

— Ты встретишь нас в аэропорту во вторник?

— Да.

— Но аэропорт очень большой, как же ты узнаешь, куда идти?

— Я узнаю, куда идти. Отойди от стола, — приказал Дэнис и снова развернул газету, как только Кикит повиновалась.

— Папа приедет, чтобы встретить тебя, — успокоила я дочку.

Я вылила омлет на раскаленную сковородку, запихнула тосты в тостер и потянулась за тарелкой.

— Номер и время рейса ты найдешь на доске для записей, — обратилась я к Дэнису. — Там же я записала и номер телефона, по которому можно позвонить, чтобы узнать, не задерживается ли рейс. Еще там телефоны в Кливленде, а также вся информация о том, кто кого забирает, где и в какой день, со всеми номерами телефонов, — после того как дети вернутся.

Дэнис снова опустил газету, медленно отодвинул стул, подошел к доске для записей рядом с телефоном и, постояв минуту, недовольно вздохнул.

— Что-то не так? — спросила я.

— А что еще может быть не так? Ничего нового. Нам нужна няня.

— У нас была няня. Она постоянно сидела на телефоне, водила машину как сумасшедшая и давала Кикит арахисовое масло, хотя я ей сто раз говорила, насколько оно опасно для девочки.

— Она была француженкой. А французские няни легкомысленны. Нам нужна шведская няня. Да знаю я, знаю! Ты сказала, нам будет лучше без нее, — он нетерпеливо стукнул кулаком по доске, — но этот список, кто кого где и когда забирает, уже не шутка. Даже когда ты бываешь дома, не все проходит гладко. Помнишь, что произошло на прошлой неделе?

Как я могла забыть? Я заставила Кикит и ее друзей ждать меня целый час после танцев, потому что в магазине в Эссексе, где я в то время работала, отключили электричество и часы остановились. Я чувствовала себя тогда ужасно.

— Почему ты не посмотрела на часы? — спрашивал меня Дэнис в сотый раз.

— Я забыла обо всем на свете, стараясь вернуть к жизни компьютеры.

— Ты слишком много на себя берешь, — ответил этот несгибаемый пессимист.

— Нет, — возразила я, неисправимая оптимистка. — Со мной все прекрасно, пока ты мне помогаешь.

— Гораздо проще было бы нанять кого-нибудь, кто бы смог возить детей.

— Они его возненавидят, — возразила я, продолжая готовить омлет. — Они хотят, чтобы мы были рядом с ними. И я этого хочу. К тому же для экстренных случаев у нас есть няня — миссис Гимбл.

— Она не умеет водить машину.

— Зато она живет в соседнем доме и любит детей. Дэнис! — я ждала, пока муж выглянет из-за газеты. — Ты ведь придешь в субботу на игру Джонни?

— Если смогу.

О, он мог! Проблема была в том, чтобы он захотел.

— Если ты не придешь, он очень расстроится.

— Если вдруг что-то случится, и я не смогу прийти, то я и не приду. Я тоже работаю, Клер.

С его постоянными напоминаниями я бы не смогла забыть об этом, даже если бы очень постаралась. Точно так же я не могла указать Денису на тот факт, что от его былого бизнеса осталась всего лишь жалкая тень, и он спокойно нашел бы время для детей, если бы захотел. Не могла, потому что это привело бы к ссоре. Я уже затевала подобный разговор когда-то, и у меня не было ни малейшего желания снова ступать на этот тернистый путь. Сейчас мне достаточно было знать, что он позаботится о детях во время моего отсутствия.

— А сколько человек в группе Фергюсона? — спросила я.

— Их количество постоянно меняется.

— А что конкретно они выпускают? — Я перевернула омлет на другую сторону.

— Пластиковые запчасти.

— Для компьютерных мониторов? — Я снова перевернула омлет.