Он окинул ее холодным, оценивающим взглядом.

– Понимаю, – бросил он отрывисто.

И он действительно понял. Фейт понурила голову, слишком подавленная, чтобы говорить.

– Сядьте вон там, возле огня, – приказал он. – Я разберусь с ними.

– Но их же гам трое, а может, и больше!

Ею зубы сверкнули в свирепой улыбке.

– Хорошо.

Хорошо? Фейт уставилась на лицо, скрываемое темнотой. Что он хотел сказать этим своим «хорошо»?

Голос из темноты грубо прокричал на французском:

– Эй, ты там! Эта женщина наша!

– Ага, верни нам ее и разойдемся с миром, – добавил другой.

Высокий незнакомец ответил по-французски:

– Женщина моя.

Собака зарычала, словно подтверждая ею слова.

Женщина моя. Неумолимая констатация факта. Фейт поежилась. Неужели теперь ей придется убегать от четверых, а не от троих? Ее охватила злость. Она ничья. Она не принадлежит никому. С тех пор как она ушла от Феликса, все, кому не лень, отчего-то считают, что имеют на все права. Неужели это было всего десять дней назад? Эти дни казались бесконечным кошмаром, который становился все хуже.

Первый выругался.

– Шлюха наша. Мы первыми нашли ее. – Он сплюнул. – Ты можешь взять ее себе, когда мы закончим.

Они планируют делить ее? О Боже! Фейт огляделась в поисках какого-нибудь оружия – ножа или тяжелой палки, но не увидела поблизости ничего подходящего. Ей придется убегать. Снова. Боль в боку утихла, дыхание вернулось в норму – почти. Фейт украдкой наклонилась и начала расшнуровывать свои тяжелые ботинки. Босиком будет легче бежать по песку.

Высокий незнакомец твердо взял ее за запястье.

– Вам не нужно убегать. Даю вам слово, вы будете в безопасности.

Он повысил голос и заявил с тихой угрозой:

– Девушка моя, и я не делюсь. Она останется со мной. – Он вполголоса обратился к Фейт; – Видите седельные сумки вон там, на одеяле, рядом с гитарой? В них пара пистолетов. Принесите их мне, будьте умницей. Я не хочу выпускать из виду этих свиней.

Будьте умницей? Это не похоже на разговор потенциального насильника.

– Мы первые ее нашли! – возмущенно проорали из темноты.

– Тогда подойдите и возьмите. Но сначала вам придется убить меня. – К изумлению Фейт, он снова улыбнулся. И в этой улыбке не было ни мягкости, ни веселья. Она была устрашающей: свирепый оскал в предвкушении драки.

Из темноты донесся презрительный смех:

– Ба, англичанин! Нас трое, а ты один. Мы скормим тебя рыбам!

Англичанин вновь улыбнулся той жуткой улыбкой и пожал плечами, словно говоря: посмотрим.

Фейт нашла пистолеты и поспешила обратно. Из темноты донеслось тихое и неразборчивое бормотание. Словно спорили. Или обсуждали план.

Англичанин неторопливо проверил пистолеты. Фейт таращилась на него, дивясь спокойствию. Один против троих. Он высокий и широкоплечий, но вполне возможно, что те трое вооружены ножами. Пистолеты в лучшем случае обезвредят двоих.

Но англичанина, казалось, совершенно не беспокоили такие неравные шансы.

Этот незнакомец рискует своей жизнью ради нее. Она не должна прятаться за его спиной. В последнюю неделю Фейт приняла решение не зависеть от других – ни от кого! Вот и пришло время на деле испытать решимость.

Фейт поспешила к костру, выбрала толстую, длинную палку, вытащила ее из огня, сцепив зубы, шагнула вперед и встала рядом со своим защитником.

– Я тоже буду драться! – прокричала она и яростно помахала горящей палкой в сторону скрывающихся в темноте французов. Искры полетели во все стороны.

Ее защитник рассмеялся, на этот раз по-настоящему весело.

– Молодец! – Он повысил голос. – Мужчина, девушка и собака! Трое против троих! Давайте же, свиньи, выходите, посмотрим, из какого теста вы сделаны!

Фейт снова угрожающе помахала палкой. Во всяком случае, надеялась, что это выглядит угрожающе. Свет от горящей палки заплясал на лице англичанина, и впервые Фейт удалось разглядеть своего спасителя Крупный нос. Темные волосы, густые и растрепанные, нуждающиеся в стрижке. Высокие скулы. Твердый небритый подбородок, потемневший от щетины. Глаза блестят, отражая пламя. Казалось, предстоящая драка доставит англичанину удовольствие.

Он поднял один пистолет, затем другой. Два одинаковых серебряных дула блеснули в свете костра. Спаситель прицелился с таким небрежным мастерством, которое даже Фейт смогла оценить. Люди в темноте внезапно притихли.

– Уже не такие храбрые, ребятки? – Его лицо ожесточилось. – Тогда или возвращайтесь в свою сточную канаву, из которой вы выползли, или попробуйте английской пули.

Фейт ждала, чуть дыша. Разумеется, это был блеф. Англичанин не мог видеть цели на таком расстоянии, да еще и в темноте. Если кто и был открытой мишенью, так это он, вырисовывающийся на фоне огня.

– Ну хорошо, месье, ваша взяла! – после раздумья крикнул один. Послышались тяжелые удаляющиеся шаги и треск сучьев. Фейт испустила вздох облегчения.

– Не двигайтесь, – прошептал англичанин.

Фейт застыла.

– Бросьте палку и присядьте на минутку, – тихо приказал он. – Чтобы не попасть под пули.

Она отшвырнула полусгоревшую палку в песок и присела, изо всех сил напрягая глаза, чтобы хоть что-нибудь разглядеть в темноте. Собака навострила уши. Англичанин прикрыл глаза и склонил голову набок, словно прислушиваясь. Фейт ничего не слышала.

Она подскочила с перепугу, когда он неожиданно выстрелил у нее над головой. Из темноты послышался вопль боли, сопровождаемый потоком проклятий.

– Удачный выстрел, но сможешь ли ты стрелять на три стороны, англичанин? – прозвучал язвительный голос с противоположной стороны.

– Попробую, – ответил спаситель и выстрелил в направлении голоса. Вновь посыпались проклятия.

– Черт, англичанин, как тебе это удастся? Темно же, хоть глаз выколи.

– Со мной дьявольская удача, и я прекрасно вижу в темноте, – спокойно отозвался незнакомец. Он бросил второй пистолет на одеяло и сказал Фейт: – Принесите мне еще одну палку из костра.

Она поспешила выполнить просьбу, но мерцающий огонь блеснул на угрожающем лезвии ножа. Англичанин поднял палку и легко повертел ею над головой, словно дубинкой. Искры полетели во все стороны.

– Идите сюда, трусы, дайте посмотреть на вас! – Он зашагал вперед. Фейт подобрала юбки, чтобы пойти следом. – Оставайтесь здесь, – скомандовал англичанин. – Вы только будете мешать.

Он пошел вперед, размахивая палкой все быстрее и быстрее, словно дикарь дубинкой. Его свирепость и самообладание были завораживающими, мифический воин, освещенный светом огня, и пес из преисподней, бегущий рядом.