Драконов мало – ну да, конечно. Прошло двести лет с тех пор, как от тысяч, населявших горы и подземья Такарона, осталось несколько десятков.

После войны с гномами.

И после первых лет в эльфской тюрьме Донкернас.

– А сейчас вы причинили друг другу вред, – ровным голосом продолжал Ахнир Талай. – Или причинили бы, не вмешайся я вовремя.

Причинили вред. Едва не повредили друг друга, то есть едва не повредили имущество Донкернаса, каким, по сути, являются драконы в последние двести лет.

Илидор и Куа родились уже здесь – на самом деле, произошло это не очень давно даже по человеческим меркам, и оба были ещё почти драконышами. Они выросли в Донкернасе и прилегающих к нему холмах Айялы, они никогда не знали иной жизни – но ни один из них не считал себя имуществом эльфов-учёных. Если в чём-нибудь Илидор и Куа могли бы согласиться, так это в том, что никакого эльфа не касается их желание и право бить друг другу морды. Или лица, если они пожелают драться в человеческом облике.

– Поэтому, – Ахнир заложил руки за спину, – вам полагается наказание. В машинную, оба.

Куа испустил длинный вздох и медленно подошёл к Ахниру. Разумеется, он с самого начала понимал, чем закончится появление этого эльфа. Голубой и сиреневый отливы на чешуе Куа, до того едва заметные в темноте, сейчас бликовали: дракона переполняло так много чувств сразу, что эфир у него внутри бурлил. В воздухе пахло озоном.

А золотой дракон, не спуская глаз с эльфа, медленно опустил зад на землю.

– Илидор, – с едва уловимой досадой проговорил Ахнир Талай, – ты ведь не желаешь, чтобы я позвал сподручников или чтобы я выразил Моран своё недовольство.

Недовольство Моран, старшей эфирной драконицы, Илидора не пугало, хотя он и появился на свет в кладке эфирного семейства. Эльфы едва ли понимали, в какой степени Илидор желал плевать на недовольство Моран.

Вот сподручники с палками – это плохо, конечно, но не то чтобы Илидора когда-либо это останавливало.

– Не я начал драку, – проговорил он сквозь зубы и переступил передними лапами. – Ты не можешь отправить меня в машинную за то, что я не позволил сломать себе нос.

– Илидор! – Ахнир шагнул к нему.

Золотой дракон издал тихий, угрожающий горловой рык. Куа смотрел на него как на сумасшедшего, да и как ещё было смотреть: ясно же, что Ахнир Талай не отвяжется, вопрос только в том, отделаешься ли ты остатком ночи в машинной либо вдобавок нарвёшься на трёпку и запрет выходить из замка в ближайшие дни. А может, тебе вдобавок крылья свяжут, чтобы дошло получше. Или прикажут сподручникам поколотить тебя хорошенько – те только рады будут.

Когда-то Илидор спросил: почему драконы не могут бить друг друга, но их могут бить какие-то дурацкие эльфы с дурацкими палками? Поскольку ни у кого из эльфов не нашлось ясного ответа на этот вопрос, Илидора продержали в машинной два дня – чтоб неповадно было задавать сложные вопросы.

Не то чтобы Илидора это остановило, разумеется.

Ахнир протянул руку. Золотой дракон тихо клацнул зубами.

– Идиот, – скорбно заключил эльф и отрывисто, пронзительно свистнул сквозь зубы.

Звук был таким неожиданным, что Куа отшатнулся, Илидор же фыркнул и вдруг легко, по-кошачьи оттолкнулся от земли, громко хлопнул крыльями и заложил короткий вираж, едва не чиркнув по лицу эльфа кончиком хвоста. Ахнир ничего не сказал, лишь поджал губы и стиснул в кулаки заложенные за спину ладони. Два взмаха крыльев – и золотой дракон растаял в темноте.

А из темноты с другой стороны, от Донкернаса, подошли три эльфа.

Они отличались от Ахнира разительно – более плотные, с размашистыми движениями, одетые в мешковатую, не слишком опрятную одежду. Рядом с Ахниром Талаем они выглядели как затасканные деревянные барабаны рядом с новенькой арфой.

– Илидора нужно отвести в белую машинную, – сказал им Талай, не поворачивая головы.

Он смотрел в ночь, в которой растворился золотой дракон.

Эльфы переглянулись и тоже потопали в ночь, сопровождаемые тусклым светом фонаря.

Искать дракона в холмах Айялы можно до самого утра, притом безуспешно, но все знали, что Илидор не улетел далеко. Ни один дракон не может улететь из Донкернаса: их держит Слово, данное старейшими драконами. Нарушь его – и лишишься своей магии, окажешься запертым в человеческой ипостаси, ни на что не способный в огромном и страшном мире за пределами тюрьмы Донкернас, а потом эльфы разыщут тебя и… и всё. Потому Илидор сейчас сидит у ближайшего озерца, изрядно пересохшего этим дурацким летом. Илидор не пытается прятаться: какой толк нарываться на лишние пинки от раздосадованных сподручников? Или на ещё более строгое наказание?

Да какой вообще был смысл улетать от Ахнира? Снова! Ещё раз продемонстрировать своё обострённое чувство справедливости? Не многовато ли следов оно уже оставило на этой золотой шкуре? А ведь Илидор ещё очень, очень молод, и едва ли он проживёт хотя бы полсотни лет, если дальше будет действовать с таким же успехом, – вот что мог бы сказать Ахнир Талай, если б Илидор его слушал.

Куа тоже не блещет умом, подумал эльф и вздохнул сокрушённо, ускорил шаг. Эфирный дракон, воняя озоном, трусил следом. Неужели он и впрямь пытался сломать Илидору нос? Вот на что рассчитывал, а? Если бы ему это удалось, наказание вышло бы действительно суровым! Беда с этими молодыми драконами, да и только! Может, и неплохо, что их мало?

Впрочем, от Куа хоть какой-то толк есть: он может выплюнуть молнию или изменить свойства материи, или… За двести лет учёные Донкернаса мало приблизились к пониманию магии эфирных драконов, но её хотя бы можно изучать! А что изучать в Илидоре?

Бестолковый дракон, такого только на ярмарках показывать! Да, он умеет искать под землёй руды и драгоценные камни, эта способность появилась у него недавно, но уже принесла Донкернасу немало денег и неплохие перспективы, однако ведь от золотого дракона, который своим появлением на свет когда-то переполошил весь Донкернас, поневоле ожидаешь чего-то более…

Странного. Значимого. Необычного.

Разве нет? Ведь никто и помыслить не мог, что существуют золотые драконы! Да сами драконы всех пяти семейств ошалели ничуть не меньше учёных, когда в эфирном семействе появился этот мутант! От него ожидали чего-то удивительного…

Нет, не так – от него ожидали, что он удивит!

Но то прежде. А сейчас все знают, что золотой дракон Илидор может искать в горах руды и камни, а ещё – что он очень упёрт. Упёртость на грани тупости присуща всем эфирным драконам, но у Илидора она скорее граничит с идиотизмом.

Так мог бы сказать Ахнир Талай, и он был бы прав.

Точнее, он был прав по-своему – ведь они исходил из того, что Илидор, как любой дракон, хочет либо устроиться в Донкернасе получше, либо гордо погибать в застенках, удерживаемый цепями или чуждыми стихиями, или машинами.