А я оказался не готов. Не пойдёт же никто из парней по снегу скакать, лапы отморозим только — какой тут праздник?

Петух на несколько мгновений отвлёкся, провожая одну из Куриц взглядом и тихонько кудахча вслед, а затем озадаченно ухнул:

— Это как это в январе? А как же традиции? Впрочем, я не против устроить бал своим дамам, глядишь, будут со мной поласковее. Правда, старого командора убеждать придётся… Но тут я придумаю чего-нибудь.

Пёс только вздохнул. Даже в курятнике ночью будет весело, а ему-то куда деваться?

— А давай, мы и тебе компанию найдём? — Петух вновь вмешался в грустные размышления. — К себе позвать не могу, сам понимаешь, девушки у меня нервные, но зато, авось, сейчас чего дельного удумают.

Не дожидаясь ответа от Пса, птичий глава кукарекнул на весь двор и указал крылом в центр двора.

— Пойдём туда, собрание устроим! — Такой команде было сложно не повиноваться.

В течение нескольких следующих мгновений к месту созыва подтянулись остальные жители курятника. Петушиные сожительницы гомонили, создав вокруг Пса шумовое облако. Он разом перестал слышать происходящее вне их кружка, хоть и пытался трясти головой — всё было тщетно.

— Ти-и-хо! — Гневный окрик Петуха, и курицы вмиг стихли. — У нас тут серьёзная проблема: завтра первый день Нового года, а Псу не с кем его встретить. Я не могу оставить друга в беде, — на этих словах предводитель наседок гордо приосанился, — а потому предлагаю нам вместе найти достойное решение.

Курицы переглянулись, помолчали несколько секунд и … снова раскудахтались. Но на этот раз Псу удавалось выделять внятные обрывки.

— А с каких это пор торжества у нас в январе начинаются?

— Почему бы им и не быть каждый месяц вовсе?

— И то верно, больше пиров — больше радости.

— Но мальца жаль, конечно, в будке-то тоскливо одному сидеть.

— Если не смог завести друзей, с кем праздновать, так и полежит в конуре, чего уж?

— Нет, уж к себе его возьмём, чего такому красавцу пропадать!

— Только бы не тявкал сильно, у меня уши закладывает от его голоса.

— Ой, и у меня, может, лучше не надо его брать. Пусть, вон, к свиньям идёт. Им обычно всё одно — пёс с ними или ещё кто похуже.

— Или к коровам? Каждое утро и так у них встречает, чем это утро особеннее?

На шум вышел старый Петух. Тот, что помоложе, поморщился, но ничего не сказал, когда предшественник водворился прямо в куриный центр и возопил:

— Это чего вы, вдруг, устои рушить начали, а?

Куры притихли, Пёс отодвинулся от крикуна подальше. Происходящее всё меньше нравилось ему, и он уже жалел, что доверился болтливой птице. Даже стал подумывать, что идея проспать всю ночь дома — не самая дурная.

— Чего молчите теперь? Стыдно стало, что мимо меня провести такое вздумали? — Старый Петух с поблёкшими перьями продолжал разоряться, грозно зыркая на отворачивающихся от него несушек. Следом попал под удар преемник. — Думается мне, это ты снова бунт устраиваешь? Давно я смотрю за тобой, тебе бы только меня в дряхлости упрекнуть, да моих девочек в другой угол увести!

Пёс не успел и гавкнуть, как между двумя воителями разразилась драка. После он даже не мог вспомнить, кто накинулся первым, так быстро петухи слились в единый комок, который перекатывался по двору, подбадриваемый взбудораженным кудахтаньем. Лишь спустя несколько мгновений Пёс напрыгнул на ком и рычанием разогнал задир по сторонам.

— Пр-р-рекр-р-ратили быст-р-ро! Устроили мне тут! Полно, ничего не нужно от вас, сам решу, как ночь проводить. А может, и не буду вовсе — устроили ссору, и настроения никакого нет.

— Да как же, не дело это… — Молодой Петух хотел было перебить, но Пёс злобно зыркнул на него и ощетинился.

— А вот так. Праздновали раньше в сентябре, так продолжать и буду. А сейчас темно уже, поздно р-р-решения принимать. Займусь делами лучше, и вам советую. Но если услышу, что вновь драку затеяли — р-раздер-ру!

На такой злобной ноте Пёс удалился в конюшню. Он видел, как туда уходил сын кухарки, и решил помочь парнишке вычесать гривы. Настроение было хуже некуда. Впрочем, для себя Пёс окончательно решил, что отмечать ничего не будет. Лучше уж после с друзьями встретится, чем зря только свои силы сейчас растратит. Так будет мудрее.

В конюшне, в отличии от коровника, было сухо и тепло. Псу всегда нравилось здесь: пахло сеном, огоньки светильников приятно мерцали, из углов раздавались тихие лошадиные разговоры. Сюда было приятно возвращаться. Обычно в это время они играли с поварихиным сыном, однако сегодня и тот был не в духе. Вероятно, мальчишку так и не пустили играть со сверстниками. Оттого, вместо игр, Пёс лёг у юного конюха в ногах и прикрыл глаза.

— Не лучшее время для сна, как мне кажется. — На этот раз собачью тоску нарушил глубокий голос. То была Лошадь, — слыхала я, что нынче вечер торжеств, но отчего-то ты совсем не весел.

— Будешь тут весёлым, когда только после обеда узнал о переносе, и совсем нет времени на подготовку, — Пёс буркнул, не желая даже смотреть на собеседницу.

— И что же, по твоему мнению это мешает тому, чтобы полноценно встретить наступающий год?

— А как же! Прежде мы такое событие завсегда с товарищами встречали — вот там было раздолье. Осенние плоды, дыхание тёплого воздуха, земля благоухающая. Сейчас всё не так!

— Быть может, это значит, что грядёт новый этап? И вместо того, чтобы радоваться переменам, ты саботируешь их, не даёшь принести с собой чудо?

— Я сабо… что? — Пёс не просто открыл глаза и, наконец, взглянул на обладательницу столь чарующего гласа, но и приподнялся, возбуждённый её предположениями.

— Ай, не важно. — Лошадь величаво махнула хвостом, не смея дёргать головой: мальчуган как раз чесал ей гриву. — Я веду к тому, что, прячась тут, с нами, ты сам создаёшь преграду чудесам, которые могли бы с тобой приключиться в эту ночь. Не можешь отмечать смену лет так, как привык? Какая же это беда? Мир намекает тебе, что он гораздо больше, чем ты каждодневно видишь с высоты своих коротеньких лапок.

Пёс засмотрелся на горделиво возвышающуюся перед ним кобылу и даже не захотел обижаться на упоминание его маленького роста. То, что она говорила, вдохновляло. Может, он и впрямь не приложил должных усилий, чтобы праздник пришёл к нему?

— Думаешь, мне стоит вновь выйти во двор и самому устроить себе торжество?

— Конечно, — степенный кивок, — а не будет совсем уж получаться — приходи к нам. Только, прошу,