— Добрый день, миссис Уоллер. Или добрый вечер? Может быть, у вас уже вечер, никак не соображу из-за разницы во времени. Алло, миссис Уоллер, вы меня слышите?

— Да, да, — подтвердила миссис Уоллер и даже покивала, хотя собеседница на том конце провода вряд ли могла увидеть ее кивок. — Я слушаю вас, мадам Флер.

Мадам Флер, мадам Флер… — миссис Уоллер мучительно терла свой лоб — кто бы это могла быть? И почему «мадам», если она говорит по-английски? Или она француженка? Бельгийка? Швейцарка? Где еще к женщинам обращаются «мадам»? Ох, ну конечно же — там в Канаде, где говорят по-французски! В Монреале живет моя тетушка, обрадовалась миссис Уоллер, да-да, тетушка Бетси! Она замужем за… Боже мой, за кем же она замужем? О нет… Тетушка Бетси умерла еще до рождения Майкла…

— Видите ли, миссис Уоллер, — собеседница выразительно помолчала, — вы, я думаю, понимаете, что мне очень неловко… Вернее, я хочу сказать, что это вам должно быть…

— Вы звоните из Канады?

Миссис Уоллер нашла, что лучше спросить в лоб, нежели теряться в догадках. Во всяком случае, если эта мадам Флер какая-то родственница, например дочь или сноха тети Бетси, то она должна знать о проблемах с памятью миссис Уоллер. Все родственники это знают и давно не обижаются, если она вдруг не узнает кого-либо, тем более по телефону.

— Нет, что вы. С чего вы взяли?

— Значит, из Франции? — с надеждой разведать о собеседнице побольше поинтересовалась миссис Уоллер.

— Конечно, я уже много лет не покидаю Жолимон.

— Жо-ли-мон? — Миссис Уоллер беспомощно заморгала и уставилась на Брунсберри.

Тот кашлянул и пожал плечами.

— Надеюсь, там хороший климат? — деликатно добавила миссис Уоллер, потому что из трубки доносилось только хрипловатое дыхание с того берега океана.

— Я бы не сказала, что самый лучший, — наконец отозвалась мадам Флер, — но все самое лучшее в моей жизни связано именно с ним. — Слова «лучшее в моей жизни» были произнесены с некоторым пафосом в отличие от «лучший», относящегося к климату. — И я… Я бы хотела поговорить с вами именно о нем.

— Да, пожалуйста, — выдавила миссис Уоллер, тоскуя об утраченной памяти: интересно, была она в этом Жолимоне или нет? И вообще, что это — город, поселок, штат, провинция?

— Видите ли, у мистера Уоллера есть дочь. Э-э-э… Незаконнорожденная. А у нее в свою очередь…

— Она хорошенькая? — Сообщение о чьей бы то ни было дочери всегда очень волновало миссис Уоллер.

— Хорошенькая? — переспросила мадам Флер и неожиданно фыркнула. — Может быть. Блондинка с бюстом на любителя. — И хохотнула еще раз.

— Почему вы смеетесь? — обиженно сказала миссис Уоллер. — Блондинки часто бывают очень хорошенькими, даже крашеные, например, Мэрилин Монро или… — Тут миссис Уоллер хотела назвать леди Ди, но она не была уверена, красилась ли принцесса Диана или была белокурой от природы, да и вообще не совсем уместно поминать несчастную принцессу всуе, хотя такой удобный повод поинтересоваться, кем был ее отец, ведь мадам Флер живет во Франции, а это совсем близко от Соединенного Королевства. — Кстати, мадам Флер, а кто ее отец? — тем не менее не сдержала любопытства мадам Уоллер. — Лесник? Как у Золушки? Или премьер-министр?

— Ах, как же мне не смеяться, милая вы моя мадам Уоллер!

Мадам Флер хохотала уже высоковатым контральто, как если бы она была опереточной дивой и исполняла бы ту самую арию из «Летучей мыши», где «все смеются — ха-ха-ха! И смеются — ха-ха-ха!» или что-то в этом роде. Или это вовсе не из «Летучей мыши?» — задумалась миссис Уоллер, а мадам Флер неожиданно закашлялась и заявила севшим от смеха голосом:

— Да знала бы я, что у вас такое очаровательное чувство юмора, я бы позвонила вам двадцать с лишним лет назад!

— Двадцать пять?

— Ха-ха-ха! Вы меня уморите, душечка! Называйте меня просто Джессика! Просто Джесс!

— Двадцать шесть?

— Двадцать семь, дорогая! Двадцать семь лет назад мы могли бы стать замечательными подругами! А я так мучилась, так переживала! Можно, я буду называть тебя Кэролайн?

— Н-ну, раз уж мы с тобой подруги, Джесс, не могла бы ты напомнить мне, э-э-э… о чем мы говорили? — ужаснулась миссис Уоллер и снова в поисках поддержки посмотрела на Брунсберри, а мадам Флер снова захохотала.

— Жолимон, блондинка, — внятно прошептал поверенный.

— Жолимон, блондинка, — радостно повторила миссис Уоллер, вызвав новый приступ хохота и кашля за океаном.

— Ну пожалуйста! Ну моя милая Кэролайн! — похоже, уже сквозь слезы взмолилась Джессика. — Не надо больше! Мне нельзя так много смеяться! У меня начнется приступ астмы!

— Бедняжка, — посочувствовала миссис Уоллер. — А у меня, знаешь ли, болезнь Альцгеймера, это так утомительно. Но астма, по-моему, еще хуже, хотя, кажется, от нее бывают уколы? Если бы ты жила поближе, моя Молли могла бы и тебе делать уколы. У нее такие нежные руки! И она умеет настаивать травы. Ты обязательно должна пить травы!

— Спасибо тебе, — сказала Джессика и вдруг всхлипнула. — Наверное, Дональду было очень хорошо с тобой…

— Ты помнишь Дональда?

Джессика вздохнула так глубоко, что у миссис Уоллер даже зашумело в ухе и от этого в голове началось какое-то движение. И миссис Уоллер, радуясь своей догадке, предположила:

— Это твоя дочь?

— Нет. У меня нет детей.

— А блондинка? Ты же говорила мне про блондинку?

— Она его дочь, но не моя, — хрипло произнесла Джессика и надолго закашлялась. — Извини, Кэролайн, — через какое-то время сказала она. — Я не должна была смеяться и говорить так много. Короче, я завещаю Жолимон ей. Моими делами занимается «Гранд Жюст», контора мэтра Ванвэ. В Париже. — Джессика вновь надрывно закашляла. — Я прошу тебя, Керри! В память о Дональде не судись с ней! Обещай мне!

— Да, Джесс, конечно. Но… Но тебе обязательно нужно пить травы! Ты так кашляешь!

— Ты фантастическая женщина! Я восхищаюсь тобой! Значит… значит, ты клянешься? Ты… ты не отнимешь у нее замок?

Замок? Какой замок? Миссис Уоллер была ошеломлена. Откуда он взялся? О каком замке говорит эта Джессика? Но, но… Мысли в голове миссис Уоллер беспомощно путались, как распущенные волосы, когда ветер дует в спину. Но ведь это же здорово, что у блондинки будет замок! Как-никак она — дочь Уоллера. Незаконная, правда… Ну и что? Это же замечательная партия для Брунсберри! Блондинка, да еще с замком!

— А как ее зовут, Джесс? И она точно блондинка?

— Блондинка. Но, но… Поклянись, Кэролайн!

Миссис Уоллер поклялась. Она даже подняла вверх открытую ладошку! И заговорщицки посмотрела на Брунсберри. Я сделаю тебя счастливым, подумала она, обязательно сделаю, ох, только бы не забыть еще раз спросить имя будущей невесты-наследницы. И, не откладывая дело в долгий ящик, миссис Уоллер так и поступила, в ответ же мадам Флер произнесла какую-то абракадабру: сочетание букв более подходило лекарству или растению. Ну и имена дают женщинам в Старом Свете! — ужаснулась миссис Уоллер, но самое страшное, что она никогда в жизни не сможет повторить такое экзотическое имя!