по прибытии в городской особняк она так намаялась, что уже не хотела даже есть. Помыться и спать. Долго спать.

Утром Миру все равно разбудили ни свет, ни заря и погнали на примерку бального платья. Ну, еще бы! Граф Ди Андради, королевское должностное лицо, впервые выводит в свет единственную дочь! Всем стоять смирно! Восторгаться! Благоговеть! Мирина бы воля, она бы никуда не выходила. Но титул. Обязанности. Данное всеми грандами королю обещание. И вообще традиция. А потому покорно стояла и терпела последнюю подгонку бальной сбруи. Кто ж додумался до таких немыслимых ухищрений, что женщина в праздничной одежде напоминает врага, загнанного в пыточное кресло? Тут в этом корсете не то что есть, пить, двигаться, а даже дышать и то затруднительно. Мира в какой-то момент времени начала серьезно опасаться не упадет ли она в обморок.

И цвет. Вот зачем было идти на поводу у обычаев и обряжать ее в бледно-желтое убожество? Понятно, что резкие агрессивные цвета можно себе позволить только после замужества и одобрения оного супругом, но неужели непонятно, что в маисовом платье ее смугловатая кожа выглядит тусклой, как будто она тяжело больна? Разве нельзя было попробовать сшить платье нет, не пошлого розового, но хоть бледно-зеленого, тоже горячо рекомендуемого дебютанткам цвета? Нельзя. Молодым девушкам при первом представлении в свете положено быть в чем-то светлом и приличном, и ты пойдешь именно в таком платье, припечатала Каролина Ди Андради. А бесправным падчерицам тут вообще слова не давали, повисло в воздухе недосказанное. Это для себя мачеха постаралась, выбрав туалет черно-алой расцветки, в котором выглядела поистине сногсшибательно, на страх сплетницам и завистницам. И знаменитый родовой рубиновый гарнитур Ди Андради смотрелся на ней так, как будто несколько веков назад при его изготовлении ювелир точно знал для кого он его делает, пусть это случится и через много лет.

А моей маме рубины не шли, неожиданно подумала Мира, вспоминая единственный родительский совместный портрет. На нем Мария Ди Андради, урожденная герцогиня Ду Карму Ди Каштру выглядит совсем девочкой, лет на пятнадцать. И рубиновое колье на ее шее больше напоминает гарроту, а отнюдь не украшение. И мне рубины не идут, хотя при черных волосах и карих глазах это вроде как должен быть мой камень. Родовой, некоторым образом. А вот не смотрится, хоть что делай. Может, оно и к лучшему, потому что уж кому-кому, а мне мачеха фамильный гарнитур никогда не уступит. Она его жене старшего сына передаст и будет в своем праве.

Когда-то Мира никак не могла взять в толк, почему для бала дебютанток выбрано такое странное, холодное и промозглое время – месяц капельник, когда из дому не хочется выходить вообще, пока наставница Андина не разъяснила пансионеркам, как именно все это завязано на сроки.

– Представление двору молодых леди из самых знатных семей, герцогов, маркизов, графов, которым исполнилось шестнадцать лет, специально назначается на первый весенний месяц. Исключение для менее знатных делается только в случае проснувшегося дара. На балу дебютанток вы с молодыми или взрослыми грандами присматриваетесь друг к другу. Сразу после этого начинается период шитья нарядов для балов, который как раз и отнимает у белошвеек месяца полтора, и половину капельника и весь ветрень. А с первого дня последнего месяца весны – грозовика начинается сам сезон балов, который длиться два месяца, захватывая и первый месяц лета – цветень. Последние два месяца в городе слишком жарко и знать разъезжается либо в поместья, либо на отдых к морю. В это время начинается период двусторонних писем, родители обговаривают брачные контракты или отказывают соискателям. Осенью, в желтень, в первый месяц возрождения светских раутов наступает период брачных предложений, чтобы во втором осеннем месяце – листопаднике, начинать устраивать свадьбы. Это делается для того, чтоб и сами балы прошли в удобное, теплое время, и чтоб у пар было достаточно времени для общения и понимания, лежит ли у них душа друг к другу или нет. Иногда после летней разлуки может оказаться, что «весеннее безумие» не привело к появлению постоянных чувств.

У менее знатных девушек и юношей нет такой возможности – присмотреться, поэтому на балах они вынуждены быстро искать привлекательного партнера, пока не увели всех потенциальных супругов. Поэтому, чем ты знатнее, тем больше шансов отыскать соответствующую положению супругу или спутника жизни, понятно?

Во дворец Мира ехала как будто кол проглотила, чему способствовал не только корсет, а еще и страх прислониться к спинке сиденья и порушить высокую «приемную» прическу. Все-таки первое представление при дворе, надо соответствовать, вспомнить все наставления мачехи и постараться не опозорить семью. К моменту входа в бальный зал ее уже слегка колотило от волнения, колени подрагивали, но она напоминала себе, что нужно держать лицо и крепче сжимала ручку веера.

– Граф Жуан Лукаш Ди Андради с супругой Каролиной! Виконтесса Миранда Ди Каштру Ди Андради! Виконт Виторио Кунья Ди Андради! Виконт Сантьягу Кунья Ди Андради!

Что ж он так орет? Этот… как его там – церемониймейстер? Петух он горлопанистый, а не придворный. Мира чуть веер из-за него не уронила, настолько неожиданно он проорал их титулы чуть не над ухом, чтоб его перманентная простудная лихорадка посетила. Но, слава Матери-Заступнице, обошлось. И семейство графа чинно направилось к трону, приветствовать вдовствующего короля Партонии Карлуша Эдуарду Ди Виэйра IV.

Ух, какой он важный… и давящий? Под взглядом очень светлых королевских глаз, просверливших ее чуть не насквозь, Мира почувствовала себя не человеком даже, а мелкой никчемной зверушкой, навроде полевой мыши, чья жизнь не стоит ломаного гроша, а судьба может быть решена легким мановением властной руки. Ой, лучше бы ей держаться от такой мощи подальше! И только поднявшись из протокольного реверанса и уступив место следующим желающим засвидетельствовать свое почтение, она сумела кое-как перевести дух.

– Страшно? – весело спросил отец.

– Да. Он такой…

– Он такой. Наш король один из сильнейших некромантов.

Некроманты, ну да, Мира читала о том, насколько они бывают нужны и насколько редок подобный дар. Разгневается, упокоит, раскается, передумает, поднимет, извинится, снова упокоит… А узрев некроманта-короля воочию, поняла, что самое ее горячее желание – оказаться от него максимально далеко. И уже собиралась, несмотря на давящий корсет, насладиться всеми радостями бала, потанцевать, попробовать игристого вина, если ей позволят, рассмотреть нарядных гостей, ведь возможно кто-то из присутствующих молодых грандов станет ее мужем, но все планы нарушил подбежавший к отцу ливрейный лакей. Оказывается, Его Величество призывает к себе графа Ди Андради с супругой