– Посланец? – Данаг поднял бровь. Это было любопытно.

– Посол её величества королевы Алаур Бренна Фаэр, последней из дома д’Хану! – выкрикнул мальчишка.

Данаг потянулся в кресле, устраиваясь поудобнее.

– Королевы Алаур? – Данаг чуть наклонился, вглядываясь в лицо посланца. – В Керр-Ис переворот? – он усмехнулся, представив, как в панике бегущие с поля боя дроу штурмуют дворец собственных королев. – И что, ваша Алаур говорит от имени всех эльфов или только от лица десятка своих соратников, желающих переметнуться на мою сторону?

Глаза мальчишки полыхнули яростью, немало удивив этим Данага. Преданность вообще была не слишком свойственна дроу, и то, что мальчишка принял на свой счёт пару слов, брошенных в адрес его госпожи, не могло не удивлять.

– Королева Милления мертва, – медленно сказал мальчишка, – королева Алаур – единственная и законная наследница престола.

Данаг усмехнулся.

– Интересно. Ну что ж, говори, посланец королевы.

– Моя королева, наследница дома д’Хану, просит встречи с тобой, наместник Данаг. Она просит остановить бой и не губить солдат, пока идут переговоры.

Данаг усмехнулся. Откинулся на спинку кресла и теперь уже расхохотался в полный голос.

– Перемирия? – фыркнул он. – Перемирия… Да на что мне перемирие с жалкой наложницей сына настоящей королевы? Моя армия того и гляди стопчет вас в пыль.

Глаза дроу сверкали яростью, но ему явно нечего было сказать.

– Дан, – рука Ивон легла на плечо наместника, а голос прозвучал предупреждающе, будто она желала предотвратить какую-то ошибку. Данаг обернулся на свою спутницу и соперницу и увидел перед собой парящий в воздухе шар, показывающий скалистую площадку, видимо, по другую сторону долины. Внутри шара стояли четверо в тёмно-синих плащах элиты дроу. Трое из них – на коленях. Четвёртая – в полный рост, сложив руки и уверенно глядя на долину, распростёршуюся у её ног. Шар показывал дальний план, но даже с такого расстояния Данаг не мог не разглядеть этот твёрдый взгляд сиреневых, словно лучи звёзд, глаз, смотревший сквозь него.

Ивон взмахнула рукой в воздухе, приближая изображение. Теперь Данаг мог внимательно рассмотреть, как топорщатся складки плаща из паучьего шёлка вокруг статной шеи аристократки. Тонкие губы её сжимались в узкую линию, как бывает у людей, привыкших за всё отвечать в одиночку. Высокие скулы серебрил свет луны, и в тусклом матовом мареве кожа дроу казалась не такой тёмной, как часто бывает у этой расы – лишь отливала тем же жидким серебром. Изгиб гордого носа выглядел благородным и твёрдым.

– Пойдёт, – Данаг усмехнулся, – считай, что на сегодня ты откупилась, Ивон.

Данаг обернулся к посланцу и изрядно повеселевшим голосом бросил в пустоту:

– Прекратить атаку. Враг желает говорить о мире. А ты, – он слегка нагнулся и провёл ногтем по скуле всё ещё стоящего на коленях мальчишки, – веди сюда свою госпожу.

Ящер противно проскрёб когтистой лапой по каменистой насыпи и, повинуясь команде наездницы, остановился. Несколько минут Алаур полным ненависти взглядом смотрела на двоих предателей, осмелившихся нарушить вековой договор о мире и погубить её королевство. Вейл – единственный, кому разрешили сопровождать королеву, давно уже спешился и с некоторым недовольством косился на повелительницу, а та всё ещё продолжала пялиться на Данага, обвиняя взглядом во всех известных ей грехах.

Данаг сидел в кресле, широко расставив ноги, и демонстративно потягивал что-то красное из драгоценного кубка. Взгляд его был устремлён прямо в глаза Алаур – и был он, в отличие от взгляда новоявленной королевы, скорее любопытным. Вблизи Алаур казалась гораздо моложе, чем в магической сфере. Фиалковые глаза светились очаровательным презрением, которое так любил ломать в своих жертвах Данаг с некоторых пор. Теперь, когда плащ трепетал за спиной юной правительницы, Данаг получил возможность по достоинству оценить её стройный, но крепкий стан в походном кожаном доспехе и изящество рук, лежащих поверх поводьев.

– Что заставило тебя, третий наместник, отправиться так далеко на север от своих владений? – прервала тишину Алаур. В голосе её почти не было усмешки, и со стороны могло показаться, что она ведёт светскую беседу на приёме у кого-то из аристократов, а не обговаривает условия капитуляции.

Данаг усмехнулся. Девчонка, именовавшая себя королевой, нравилась ему так, что хотелось её укусить.

– Со мной не разговаривают сидя, – бросил Данаг, делая вид, что не услышал вопроса.

– Со мной тоже, – Алаур наградила его высокомерным взглядом, и с минуту они пялились друг на друга, ожидая, кто сдастся первым. Затем Данаг расхохотался.

– Любопытное заявление, моя дорогая, – сказал он, – но это ты приехала просить меня. И ты будешь делать всё по правилам моего двора.

Алаур крепче сцепила пальцы на сбруе ящера и бросила короткий взгляд на Вейла. Тот развёл руками. Он явно был согласен с Данагом. Но Алаур считала иначе. Маленькая уступка врагу станет поводом говорить о её слабости, и, крепче стиснув поводья, она ответила:

– Если бы я приехала просить, то так бы и было. Но я приехала как предводительница народа, который никогда не сдавался врагу. Ты встал лагерем у стен моего города, разорил окрестности. Но тебе никогда не пересечь рва и не войти внутрь.

Данаг покрутил в пальцах бокал и сделал глоток. Упорство проигравшей его забавляло.

– Посмотрим, – сказал Древний почти мягко и продолжил изучать благородные черты эльфийки, восседавшей на своём ящере в паре ярдов от него. Разговор его не напрягал. Напротив, Данаг получал удовольствие от одного только рассматривания этого любопытного создания. Теперь Данагу показалось, что Алаур не чистокровная дроу. Именно этим мог объясняться серебристый оттенок кожи вместо почти чёрного, присущего истинным аристократам. Или, как минимум, её предки долго время обитали на поверхности… Что было весьма странно для эльфов тьмы, веками занятых только междоусобной войной и сварами за власть внутри своих владений. Милления сумела объединить почти все кланы под одной рукой и удерживала их в узде более сотни лет. В этом состояла её безусловная ценность. А эта девчонка, как бы соблазнительна она ни была… Данаг сомневался, что она сможет говорить от имени всего народа дроу. Теперь, после смерти настоящей королевы, резня среди элиты великих домов начнётся с новой силой, и только правитель – или правительница – недюжинных способностей сможет удержать поводья этой взбесившейся кобылы. Данаг против воли остановил взгляд на плотно сжатых на шее ящера пальцах Алаур. Костяшки побелели, но только это, пожалуй, и выдавало крайнее напряжение высокородной гостьи. «А может, и сможет», – мелькнуло у Данага в голове, но додумать мысль он не успел.

Рука Ивон осторожно встряхнула плечо наместника, и Данаг понял, что пропустил значительную часть великосветской болтовни, которую приготовила для него Алаур.