Бармен выплеснул содержимое бокала. Мягкое постукивание кубиков льда отозвалось на удары бильярдных шаров.

– Посетитель всегда прав, – заметил мужчина.

– Знаю. Еще один бурбон с содовой?

– Мне не нравится твой тон.

– Простите?

– Ты говоришь со мной как с каким-нибудь мальчишкой.

– Вы шутите, сэр?

– Я не какой-нибудь мальчишка.

– Конечно, нет, сэр.

– А по-моему, ты думаешь именно так.

– Ну что я могу сказать? Ведь вы не пьяны?

– Нет, не пьян.

Бармен подал мужчине свежий бурбон. Тот молча взял бокал.

– Как вам этот?

– Я что, должен рассказывать тебе, как его готовить, что ты меня спрашиваешь?

Поднеся бокал к губам, мужчина зажмурился, как будто дым ел ему глаза. Веселые шипящие пузырьки срывались со стенок бокала и лопались на поверхности коктейля.

– Ты почему не взболтал содовую?

– Большинство посетителей любят так, сэр. Содовая теряет шипучесть, если ее взболтать.

– Кажется, ты решил, что не стоит себя утруждать.

– Но первый коктейль я приготовил точно также, сэр.

– Точно так же?

– Вам не нравится?

– Ты хочешь сказать, что вы его готовите именно так, нравится мне это или нет?

– Точно, сэр.

Бармен рассмеялся; мужчина слабо улыбнулся. Когда он улыбался, видно было, что ему под сорок. Странно, но когда улыбка сходила с его лица, он снова выглядел моложе.

Теперь женщина уже открыто смотрела на него, потягивая "Кровавую Мэри".

– Тебя что-то беспокоит? – спросил мужчина.

– Да нет. Просто у меня такое чувство, что я вас раньше видела.

– А я тебя не знаю, сестрица.

– Да?

Женщина была немолода. Одета в черное. Небольшая вышивка серебром на груди перекликалась с цветом ногтей.

– Слышишь, что играют? – спросил мужчина бармена.

Песня из фильма закончилась, и теперь играла другая музыка. Бармен никак не реагировал.

– Разве я уже дважды не говорил тебе, что не выношу джаза?

– Остальным посетителям эта музыка нравится. Мы не можем постоянно крутить саундтреки.

– Вот что, я не люблю джаз. Я уже говорил тебе об этом. И я не заметил, чтобы кто-то жаловался, когда звучала музыка из фильма.

– Может быть, посетители не сделали этого из вежливости.

– Да никто не слушает. Они слишком заняты игрой.

– Сожалею, сэр, но не может все быть по-вашему.

– Вряд ли я требую слишком многого.

– В каждом заведении свои правила, и мы стараемся следовать своим.

– Хочешь сказать, что я не вписываюсь в ваши правила?

– Если честно, сэр, думаю, вам лучше пойти в какой-нибудь бар у станции. Там вы сможете слушать саундтреки и народные песни хоть всю ночь, если захотите.

– Ладно. Все понятно.

– Не беспокойтесь о деньгах, сэр. Это за счет заведения.

– Ты предлагаешь мне убраться?

– Вам здесь неуютно, музыка слишком громкая.

– Да пошел ты! Бездельники у бильярдного стола больше подходят под твои "правила", чем я?

– Ну да, сэр. Можно сказать и так.

– Терпение, парень. Ты чем занимался до того, как устроился сюда?

– Какое это имеет отношение к вам?

– Ты совершил ошибку, когда предложил мне убраться.

– Оставьте меня в покое, сэр.

– Не своди меня с ума. Пожалуйста, не своди меня сума.

– Вы, кажется, уже и так вполне сумасшедший.

– О да.

– Не беспокойтесь о счете, сэр. Мужчина поднялся.

– Думает, я придираюсь ради бесплатной выпивки, – пробормотал он.

Повернувшись к женщине, слегка улыбнулся. Потом развернулся и направился к бильярдному столу.

Молодой человек у стола как раз готовился сделать удар. Просто юноша, которому, наверное, не исполнилось и двадцати. Он поднял голову и настороженно посмотрел на приближающегося мужчину.

Подойдя к юноше, мужчина протянул руку и взялся за кий.

– Что вам нужно? – спросил парень, выпуская кий. Внезапно мужчина вскочил на бильярдный стол. Изо всех сил ударил по светильнику, висевшему над столом. С громким звуком лампы разбились, и свет погас. Бильярдные шары полетели в ряды бутылок, выстроившихся за стойкой бара. Мужчина яростно топтал зеленое сукно стола. Раздались крики. Игроки, попадавшие на пол, вскочили, однако приблизиться к мужчине не решились.

Парень, у которого отобрали кий, застыл на месте у стола. В воздухе мелькнул ботинок. Юноша рухнул как подкошенный, извергая рвоту.

Спустя мгновение мужчина соскочил со стола, и светильник над стойкой бара разбился вдребезги. Женщины и след простыл.

Орудуя кием, мужчина обрушился на полки. Вдребезги разлетались бутылки. Бармен взвизгнул.

Мужчина оскалился – пришло его время. Он принялся крушить табуреты о стойку бара.

Подбежал официант и обхватил его за талию. Одним плавным движением тело официанта взметнулось вверх и рухнуло на пол. Стоя на четвереньках, с раскрытым ртом, бедняга снизу вверх ошеломленно смотрел на мужчину.

Других насильственных действий мужчина не совершил. Он не спеша миновал стойку бара и поместил кий на место в пирамиду.

Кончиками пальцев коснулся изорванного сукна на столе и одним движением собрал его в складки. Потом улыбнулся, однако улыбка быстро сошла с его лица.

Джаз все еще играл. Других звуков не раздавалось.

– Сколько я должен? – спросил мужчина, нарушая тишину.

Голос его был все так же спокоен, дыхание не сбилось. Бармен стоял молча, открыв рот.

– Где мой счет?

– Не беспокойтесь об этом. – Голос бармена слегка дрожал.

– Дай счет!

Дверь распахнулась, вбежал еще один официант в сопровождении полицейского.

– Все нормально, Танака, успокойся, – сказал полицейский.

Мужчина, которого назвали Танакой, стоял не двигаясь.

Вбежал еще один полицейский. Мужчина кивнул и вытянул вперед руки, однако стражи порядка не стали надевать наручники и с двух сторон взяли его под руки.

Вместе с ним забрали юношу, который все еще лежал на полу.