Легенда или сказка, а для бойцов Синей сотни, просто быль появившаяся тысячу лет назад на самой Грани, быль пролегающая бесконечной спиралью практически через все Дороги, ведущие к заветной Цели.

Тавр плотнее запахнул полы плаща, когда черный снег, завьюжив, перерос в черную метель. Но синий витязь не сбавил шага и почему-то совсем не удивился, когда, бесшумно вынырнув из черной метели его дорогу, заступил Каменный зверь…

На этот раз это был медведь, небольшой такой хищник, всего метра три в холке, говорят, среди его вида встречаются и крупнее.

– Может, разойдемся миром, – пытаясь перекричать непогоду, вопросил Тавр.

– Р-р-р-нет, – прорычал каменный зверь.

И это было уже что-то, до этого Каменные звери нападали молча, и ни кто не подозревал об их разумности, и понимании людской речи.

– Я не прошу тебя стать другом, но мы не враги…

– Нет, – прорычал медведь

– Почему?….– в голосе Тавра Топора прозвучала истинная боль. Тавр не привык получать ответы, но на этот раз свой ответ получил.

– Пр-рр-редатели должны умерр-рреть. Тогда мы срр-рражались, до последнего надеясь на вашу помощь, светлые войны. Звер-ри, дерр-ревья, волшебные существа, погибали, уходя один за другим, мои …. мои медвежата, так кричали, когда с неба падал огонь, но ни один из вас не пришел….– из глазниц каменного зверя заструились хрустальные мерзлые крупинки, позвякивая, они разбивались, ударясь о застывшую навеки траву. – Вы предали нас, кинув на потеху Черного господина…

– Прости, Брат, я не знал…,– Топор склонил седую голову, за ним не было вины, но стыд, стыд за Светлую сторону, одним из войнов коей он был, – Прости, Брат, но я должен пройти…

– Пр-рр-редатели должны умерр-рреть! Это моя судьба, – проревел Каменный зверь – Я, всего лишь, посланное на вас проклятие, призванное исполнить священную месть. Я знаю, они этого не хотели, но так вышло, и это – моя суть. Р-р-р, – взревел Каменный зверь и, растопырив огромные лапы, с острейшими кристаллическими когтями, бросился на витязя Тавра, до последнего мгновения не желавшего касаться своего проклятого топора.

Схватка была короткой и ярой. Лезвие топора, звякая, высекало алые искры, ударяясь о каменную тушу зверя, острейшие кристаллические когти уже в двух местах порвали мифриловую кольчужную броню Тавра прикрытую обычной камуфлой. Но, все-таки, это был не первый его Каменный зверь. И Тавр знал их слабое место, но впервые чувствовал свою неправоту и большее – вину. А впереди была – Цель, и нельзя было и помыслить о том, чтобы проиграть уже первый бой, ни те, что обязательно последуют за ним.

Зажмурившись на сотую долю секунды, синий витязь, вторым своим зрением, увидел мерцающую теплым зеленым огнем, крохотную точку на теле супротивника, и тут же, без замаха, нанес по ней молниеносный удар. Лезвие его топора звякнуло на этот раз как-то иначе, и раскололо огромную тушу Каменного зверя надвое, войдя на два добрых вершка в ледяную землю, усыпанную черным снегом.

– Прости меня, Брат, – Тавр коснулся широкой ладонью своего небритого лица, стирая сгустки крови с изуродованной медвежьими когтями щеки, кровь скрывающую его слезы. – Начальный бой, бесславный бой, – шептали его помертвевшие губы. Все проходит, и это – пройдет. Надо спешить. Там, его ждут. – И Тавр, поспешил. Но все же, что-то заставило его обернуться. На самом краю поляны… четыре призрачных фигурки – одна жутко большая, массивная, и три крохотных комочка, старый медведь и три медвежонка забавно косолапя медленно, не спеша, поднимались на небо…

– Пусть примет их Вечность коротко помолился Тавр и больше не оборачивался назад, ведь впереди была Черная пустошь…

*

Уже никто не помнил, почему эту часть океанского побережья, усыпанного белым кварцевым песком, перламутровыми раковинами, там, где розовые чайки безмолвно парили меж бродящих дюн, прозвали Черной пустошью. Правда, ходили слухи, что иногда, именно в этом месте, встречают проклятых Черных волков. Да, именно тех, что ходят на двух лапах и разговаривают, подобно людям. И, именно, легенда о Черных волках, отбрасывала тень Люциферова крыла, на сей благословенный край.

Однако нет ничего лучше океанского бриза, Тавр полной грудью вдохнул солоноватый, прогретый знойным южным солнцем воздух. Не замедляя шага, на ходу свернул походный плащ. Достав из подсумки шматок вяленой оленины, Синий витязь запил ее тарамисовы соком из чеканной серебренной баклажки, висевшей на поясе с левого бока. Тарамисовый сок был самым сильным энергетиком из разрешенных Поконом, для витязей сотни. Раньше допускалась малая доля любого алкоголя, но в последние сто лет на весь алкоголь ввели табу, слишком многие из бойцов стали спиваться. Даже стальные нервы рвались, словно подгнившие шелковые нити. Тихо поскрипывал белейший песок под черной подошвою армейских берц, Топор выставил упрямый, давно не бритый подбородок вверх, подставляя солнцу свое бледное лицо. Где-то, в пределах взгляда появились невысокие серые скалы, именно там, каждый раз на новом месте появлялась Дверь, пройдя через которую возможно было сразу попасть в пределы, где брал свое начало Предвечный мост, а там уже… но до Моста нужно еще дойти, а этого, так просто сделать, не дадут, сволочи… Интересно, что встанет на его пути сегодня? В прошлые его походы были пираты, стая оголодавших вервольфов, последним стал жутко занудный дракон средних размеров, до умопомрачения пытавшийся то ли сжечь, то ли просто сожрать его, заглотив целиком, в доспехах и с топором. Каждый раз, что-то новое, но всегда одинаково смертельное и опасное, имеющее своей целью одно – задержать, остановить витязя Синей сотни Тавра, и по возможности сделать это навсегда. Что только не было, и только Черных волков не встречал Тавр, и по правде, молился Творцу, чтобы так продолжалось и дальше. Говорят, что встречу с Черными волками, за всю историю Мироздания пережил лишь один человек, и тот, после этой встречи, стал толи ветром, толи ураганом, навсегда перейдя в состояние эфемерного стихийного образа.

Думать, думать нельзя. Долгие раздумья могут помешать на пути к Цели. Воин не имеет право на раздумья, когда есть Путь, это утверждали еще древние восточные мудрецы.

Она появилась со стороны востока, вместе со сменившимся с южного на восточный ветром. Чумазая Афродита в порванном на груди хитоне. Милое белокурое личико, высокая грудь и тонкая талия, из которой росли великолепные ножки, достойный лучшей фотомодели для любого из новомодных журналов в глянцевой обложке.

– Милый рыцарь, злые люди похитили меня, перебив всех слуг, мне чудом удалось бежать…– Он задумчиво вытирал ее слезы полой своего плаща, судорожно соображая, что делать с этой напастью.

– Вы ведь не бросите леди, одну,