трапезы, когда я, находясь дома в совершенном одиночестве (а было мне тогда лет восемь или десять) вкушал заботливо оставленные мне моей мамой сырники со сметаной.

Вкушал я их тогда, вкушал, и в какой-то момент начал витать в облаках, размышляя о чем-то своем, личном (если бы эту историю описывали, скажем, Чжуан-Цзы или Г.И. Гурджиев, они не преминули бы сказать, что я совершенно «забыл себя»).

Вернувшись через какое-то время к реальности, я обнаружил, что прямо из сырника, который я уже битый час держал перед собой на вилке, на меня пялится темно-сине-зелено-бурый червяк.

Не помню, были ли у него глаза, чтобы ими на меня пялиться, но, однозначно, он как-то так пружинисто, по-змеиному высунулся по направлению к моему лицу, как будто бы у него был позвоночник.

Внутри у меня все похолодело. Примерно так, как холодеет при виде мелких дохлых животных. Орать, правда, я не стал, хотя в моем положении это было бы совершенно не зазорно.

Немного подуспокоившись, я не нашел ничего лучшего, чем спрятать червяка (вместе с сырником, естественно) в самое надежное место, какое только было у меня дома (по моему разумению) – в мусорное ведро.

Вечерний разбор полетов ничего не дал. В ведре, конечно же, никакого червяка не оказалось. Да и достаточно убедительно звучала информация, что после прожарки при ста пятидесяти градусах (это по Андерсу Цельсию) никакой червяк, даже самый расчудесный, пялиться на меня был бы не в состоянии. Разве что, присутствовал бы незаметненько в виде денатурированного белка животного происхождения.

Все дружно посмеялись, и классифицировав утреннее недоразумение, как забавный глюк, записали его в курьезные истории…

Следующий разрыв реальности произошел лет через десять, когда я, будучи уже студентом (уже достаточно взрослым), шел дворами в ближайший универмаг выбирать себе карандаш (приспичило же) и вдруг обнаружил себя в палате нейрохирургического отделения областной больницы.

По земному времени между этими двумя событиями прошло часов десять, а по моему внутреннему времени – ни хрена. Или наоборот… Пару миллиардов лет забытья.

Так что, скорее всего, слово «вдруг» в данном случае будет совершенно не уместно.

Восстановление всей последовательности событий тогда – это была великая работа мозга. Я вспомнил все – все свои мысли, планы и перемещения, но только до того самого момента, как я вышел за карандашом. А потом…

Ретроградная амнезия – знаете ли, забавная штука. Она иногда преподносит сюрпризы в виде каких-то странных неожиданных воспоминаний, о которых нельзя с уверенностью сказать, было ли это на самом деле или это тебе только приснилось в очередной фазе быстрого сна прошлой ночью.

Совсем как 21.12.2012.

Но тогда до этого переломного момента оставалось еще ого-го сколько времени. Практически полжизни. Надо было еще окончить институт, устроиться куда-нибудь (штаны просиживать) и пережить этот, как его… Линолеум, мать вашу!

Тогда все так упорото ждали ошибки 2000, что ни у кого даже не хватило мозгов задуматься, какого хрена компьютеру понадобится делить что бы то ни было на дату, тем более в двухзначном формате.

Ну а потом вдруг оказалось, что это еще был не линолеум. А линолеум, оказывается, по всем канонам науки о календарях и древней нумерологии, отодвигался еще на год.

Когда наступил первый, не настоящий линолеум, мне было двадцать два. Сейчас мне примерно в два раза больше (если округлять в меньшую сторону).

Ну а когда мне будет еще в два раза больше, я, скорее всего, уже поменяю парадигму своего существования на парадигму несуществования. Или, как утешительно говорят игроки в DOOM, перейду на принципиально новый уровень.

Так что, большая половина жизни уже прожита…

А мне дураку сколько раз твердили, что половина не может быть большей или меньшей…

3. Ау! или Отсутствие результата – тоже результат

Хочешь взорвать свою тюрьму?

Не торопись… Может быть, сегодня на ужин – макароны…

Советы бывалого искателя

Одним из самых заметных (для меня лично) признаков свершившегося Армагеддона стало заметное снижение (практически до нуля) новых веяний в сфере метафизики, эзотерики, путей саморазвития и всевозможных тайных знаний. Да и старые веяния, собственно говоря, нынче вспоминаются с большой неохотой.

Создалось впечатление, что все это вдруг, в одночасье перестало работать. Либо (что намного менее вероятно) человечество наконец протрезвело.

Помните, весь двадцатый век все, как угорелые, искали Шамбалу, прокачивали тонкие тела и мечтали исключительно о бессмертии духа.

Теософические общества, своеобразный господин Гурджиев, экспедиции в Тибет, в том числе императорские, НКВД-шные и нацистские.

Случилась целая психоделическая эра. На эту тему писались целые диссертации, пелись песни, сочинялись романы и проводились полномасштабные исследования. Каждый уважающий себя человек просто обязан был «торчать» и расширять сознание.

В какой-то момент вдруг появился Карлос Сесарович-Сальвадорович Аранья-Кастанеда. Появился, чтобы властвовать умами ищущих и мятущихся более тридцати лет (в том числе и посмертно).

Параллельно повылазили из пещер и бамбуковых рощ, спустились со священных гор и просто себя обнаружили в миру всевозможные даосисты, цигунисты, дзэн-буддисты и даже сексуальные практики.

Воплощенные в головах, руках и языках простых смертных всемогущие астральные сущности под всевозможными красивыми именами вещали откровения и пророчества. А сотни миллионов сомневающихся внимали им, зарубали на носу и делали выводы.

Появлялись настоящие самородки, по своему влиянию сопоставимые с лидерами крупных держав, и под всеми этими соусами успели зародится, расцвести и умереть несколько десятков тоталитарных сект.

Но как говорят в народе, ППЦ (а под этим сокращением мы будем понимать Преимущественно Пессимистический Целе-образ) хоть и подкрался незаметно, но виден был давно и издалека.

Вначале обломался господин Лидбитер (послан был подальше сперва господином Гурджиевым, а потом и столь лелеемым им кандидатом в спасители мира Джидду Кришнамурти). А затем уже и господин Гурджиев неожиданно передумал издавать третью, самую важную часть своего титанического труда всей жизни, ограничившись философическими сказочками для юных и не очень дам, а потом постепенно сошел на нет из-за последствий какой-то дурацкой, произошедшей с ним много лет назад автомобильной аварии.

Искатели высоких истин выпиливались с завидной (тьфу-тьфу-тьфу) регулярностью из-за передоза, онкологии и неконтролируемых суицидальных действий, а великий дон Хуан…

О, великий дон Хуан застрял в каком-то галимом дерьме, и даже его гениальный план по смещению точки сборки целой планеты ничего не дал. И это было ожидаемо, ведь для того, чтобы это сделать, понадобилось бы десять тысяч Кастанед.

Десять тысяч Кастанед, десять тысяч Че Гевар и сотня Хоффманнов. Или один астероид размером с футбольное поле.

Занятно, что вся эта шляпа происходила на фоне пророческих призывов «открывать