— Барон! Баро-о-он! Нужна твоя помощь!

Из будки выглянул заспанный и недовольный пёс.

— Если бы я был наглой кошкой, которая дразнит ни в чём не повинных старых собак, я бы трижды подумал, прежде чем просить у этих собак помощи… А ещё ты вламываешься в мой дом. Сама знаешь, чем это грозит.

— Вообще-то я не вламывалась в твою будку, — заметила Зося. — И помощь нужна не мне.

Барон нехотя вылез наружу, громыхая увесистой, потемневшей от времени цепью. Он сразу заметил у дальнего конца забора яркое, разноцветное пятно.

— Ну и кто это? На вид обычная игрушка.

— Это очень способный в кошачьем мастерстве малыш. Кажется, он ушибся и испугался. И ему, конечно, нужно в тепло. Позови своего хозяина. Так, как только ты умеешь, — кошка подмигнула псу и кивнула на старый дом.

— Не подлизывайся. Ты знаешь, как я не люблю звать хозяина.

— Но я также знаю, что ты очень любишь петь.

Пёс вздохнул. Набрал побольше воздуха и… Если бы существовала школа для собак, по вокалу он стал бы отличником, это точно.

В окне показался недовольный дедушка. По обеим сторонам от ушей у него торчали белые волосы. Он постучал в стекло, чтобы Барон замолчал, но, когда это не помогло, опустил занавеску.

Кошка замурлыкала и исчезла за забором. Барон предусмотрительно спрятался в будке. Хозяин пса, насколько знала кошка, не очень любил собачьи песни.

— Что за несносный пёс, — проскрипел ворчливый голос с веранды. Дедушка сунул ноги в ботинки и зашаркал к будке. — Хорошо хоть, что тебе вздумалось выть сейчас, а не ночью.

Он сурово посмотрел на Барона.

— Ну и что мне с тобой делать?

Барон принял пристыжённый вид и начал очень осторожно вилять хвостом. Обычно это помогало.

Дедушка вздохнул, медленно разогнулся… и увидел хамелеона. Тот всё ещё лежал носом в сугробе.

— Детишки забросили? Занятная штука, — он отряхнул хамелеона от снега и положил себе за пазуху. — И хорошо, что она не попала к тебе в лапы, — повернулся он к будке.

Как видно, хозяин не очень хорошо изучил характер своего пса, иначе никогда бы про него плохо не подумал.

— Ну и сюрприз тебя ждёт, — буркнул себе под нос Барон. Он-то знал, как хозяин боится сюрпризов.

Глава 4. Неправильный хамелеон и неправильный дедушка

— Привет, — сказал хамелеон.

Он лежал в мягком кресле с вышитой подушкой, и ему было довольно удобно, только побаливала ушибленная лапка.

— Ой, он говорящий! — Дедушка смешно подбросил свои очки, поймал и снова чуть не уронил. Он в это время читал на диване газету.

— А почему нет? — хихикнул хамелеон.

— Ты… Прости, но ты ведь игрушечный? У меня есть несколько игрушек, и они молчат.

В доказательство он показал на стол, где стоял маленький морж, вырезанный из желтоватого бивня. А на подоконнике кивали игрушечные сова и единорог — они работали от солнечных батареек.

— Может быть, они стесняются? Или им просто нечего рассказать? А может, это потому, что их сделала не Аня? — задумался хамелеон.

— Но тогда почему…

Дедушка не успел задать вопрос, потому что позвонили в дверь. Он глянул на хамелеона и пошёл открывать калитку. Звонок был в виде птичьей трели, очень красивый. Вскоре в дом вошла тётенька с большой пухлой сумкой через плечо. Хамелеон разглядывал её из-за дедушкиной спины. Тётенька была довольно высокая.

— Кузьма Фёдорович, вам письмо с уведомлением, распишитесь, пожалуйста.

Дедушка взял ручку и что-то нацарапал на бумажке.

— А это кто у вас? — удивлённо спросила почтальон, показывая толстым пальцем на хамелеона.

— Игрушка. Хамелеон. Кто-то решил пошутить, наверное, бросил мне через забор.

— Какой-то он неправильный, — задумчиво заметила почтальон.

— Почему?

— Ну вы видите, какого он цвета? Он розовый! Или больше голубой… Совсем не хамелеоновый цвет!

— Да неужели? — ехидно заметил дедушка и обернулся на хамелеона, как будто забыл, как тот выглядит.

Хамелеон доверчиво смотрел на дедушку своими большими глазами. Ему не нравилась эта всезнающая тётенька-почтальон. Хорошо, что она отдала письмо и сразу ушла.

— Что значит «неправильный»? — шёпотом поинтересовался хамелеон, когда за почтальоном закрылась дверь.

— Ну… — дедушка смутился. — Необычный, наверное. Непривычный.

— У тебя неправильное имя?

— Почему… Почему ты так думаешь?

— Кузь-ма. Необычное. Значит, неправильное.

Дедушка вздохнул. И посмотрел на хамелеона. Он вообще любил вздыхать и странно смотреть, как выяснил хамелеон.

— Кстати, об именах. Ты ещё маленький и не очень разбираешься в мире, в который попал. К таким людям, как я, принято обращаться на «вы».

— К неправильным? — хамелеон уже знал, как посмотрит на него дедушка, но очень уж тот был смешной, когда хмурился.

— К пожилым. К малознакомым. И к уважаемым тоже.

— Ты, конечно, не очень молодой, — начал рассуждать хамелеон. — Но чтобы кого-то уважать, я должен его узнать. А если я тебя хорошо знаю, то ты точно не малознакомый.

— Да ты меня впервые видишь! — удивился дедушка.

— Но ведь и ты со мной знаком не так давно, но на «вы» меня не называешь.

Дедушка всплеснул руками. Ну вот что делать с этим упрямцем?

— Хорошо, тогда называй меня Кузьма Фёдорович.

— Может, деда Кузя? — предложил хамелеон и чихнул. — Не хочу тебя звать, как та тётенька с почты.

Дедушка ничего не сказал. Он только опять всплеснул руками, оглянулся и зачем-то схватился за чайник. Чайник был пузатый и в большую красную горошину. Очень красивый.

— Хочешь чая с молоком? Или лучше с вареньем? — спросил дедушка. — А пока закипает, я схожу калитку закрою.

Довольный хамелеон покрылся крупными красными кружочками. Может быть, он и простудился, пока лежал в сугробе. Но варенье наверняка пойдёт ему на пользу. Это что-то хорошее, он точно знал. Хоть никогда ещё варенья не пробовал.

Глава 5. Радуга и мечты

Небо за окном странно почернело и теперь казалось совсем тёмным на фоне заката.

— Как будто гроза собирается, надо же, ведь ещё март. Может, и радуга появилась? — задумчиво произнёс дедушка.

— Радуга? — Хамелеон сорвался с места и выскочил за дверь. Вдруг, пока они болтают, радуга исчезнет.

— Куда ты? — дедушка даже не успел удивиться.

Спустя минуту-другую дверь снова открылась. Хамелеон с загадочным видом потёр промокшие лапки и уселся напротив дедушки.

— Заболеть хочешь? Зачем ты туда побежал?

— Ты же сам сказал: там радуга. А я здесь. Вдруг она закончится, а я