Да уж, если бы взглядом можно было вылить на меня помои, то я бы уже захлебнулась. И как только земля носит таких идиотов? Ее брат закатил глаза, когда она понесла свою богатенькую тушку к выходу, и двинулся за ней. Порой мне кажется, что он умнее, чем хочет казаться, и таскается с ней, чтобы посмеяться. И скорее всего, именно над ней.

– Я горжусь тобой, – произнес голосок у уха. – Давай заканчивай и пошли домой, кушать очень уж хочется.

Я хмыкнула. Этот проглот мог бы разорить кого угодно.

Пятно на полу стало меньше. Его бы попытаться отмыть с помощью магии, но вокруг было слишком много посторонних, которым ни к чему знать, что я умею. Гух не обидится, если я закончу потом.

– Сара, я на перерыв.

Симпатичная гномочка лишь махнула на меня рукой. И я, и она прекрасно знали, что все, что я тут делаю лишь прикрытие. Да, для всех я обычная поломойка, и платят мне соответственно. Но то, что Гухулдус относится ко мне почти по-родственному, тоже не было тайной. Я сирота, и многие считали, что он просто взял надо мной шефство, на правах старшего родственника. Смешно сказать, но мало кто знал, что ему уже за сотню лет.

Я остановилась перед большим зеркалом, за которым спрятался переход в проулок. На меня смотрела уставшая девушка с большими глазами цвета болотной зелени. Это не я так назвала, а Тыр. Он вечно придумывал эпитеты для моей внешности. Но, если честно, я была ему за это бесконечно благодарна, нет ничего лучше, чем слышать комплементы в свой адрес. Глаза, как болото, затягивали в свою глубину, топили в ней. Тоска, трясина из того, что было и того, что будет. Зеленые глаза как у ведьм из сказок. Мне на роду написано было стать такой, какой была. Да, истинная темная. Во мне текла кровь демонов Нижнего мира, может лишь капля, но… я была демонессой. Той, кого люди Верхнего мира боялись и ненавидели. Конечно, в последнее время, лет как уже пятнадцать, после открытия границ и множества мирных договоров, отношение стало меняться, но все же… Если бы та же Сара узнала, какой я расы, она стала бы меня сторониться. И дело не во мне. Предрассудки сильны у любой расы. Демонов боялись за непредсказуемый, злобный, зачастую жестокий характер. И тем более странным казалось, что я не взяла ни одной из этих черт. Кем бы ни были мои родители, я должна была бы быть им благодарна. Хотя бы за человеческий характер и поистине людское отношение к жизни.

Мои черные волосы растрепались, выбились из косы. Несколько прядок даже упало на лицо. Ну вот, они опять начали краснеть. Сколько себя помню, мои волосы выдавали, кто я на самом деле. Они жили своей жизнью, меняя цвет в зависимости от моего настроения или здоровья. Отличный показатель. Издалека сразу видно, кто я. Кровь демонов во всей своей красе. В детстве я даже пыталась отрезать покрасневшие кончики, но это было совершенно бессмысленно – цвет появлялся снова. Тыр говорил, что это как знак принадлежности к высшей касте. Не знаю, глупость. Но последние года три, наверное, меня эта проблема уже не так волновала. Первое, что мы с Тыром изучили – высшие иллюзии, и теперь я всегда была самой обычной человечкой. Ну, может не совсем обычной, я все-таки по красивее некоторых буду.

– Что замерла? – недовольно пробурчал Тыр. – Шевелись, я наложу иллюзию. Давай же.

Он был единственный, кому я верила безоговорочно.

В переулке было уже сумрачно, на отдых у меня оставалось совсем немного времени. Я прошла по нему до конца и вышла на широкую трактовую улицу, ведущую, как к королевской резиденции, так и к Университету. Но мне не нужно было в ту сторону, еще не время. Пока что я просто перешла ее, уворачиваясь от мчащихся всадников, карет и торговцев с лотками. На другой стороне был еще менее заметный проулочек, ведущий к дешевым домам, где за малую плату можно было снять жилье. Там-то я и жила последний год, в страшном с виду, обшарпанном двухэтажном каменном здании. Я привыкла к скрипучим лестницам, к вечно гуляющим сквознякам, к шумным соседям и… одиночеству. Нет, со мной всегда был Тыр, но… Тыр – это Тыр. Мой друг, моя единственная семья, мой учитель и просто самое дорогое существо в целом мире. А иногда так хотелось, чтобы рядом был кто-то, кто может обнять и утешить, просто сказать «не волнуйся, я все решу», рядом с кем мне не придется бороться за свою жизнь, за будущее. Кто-то, кто будет смотреть на меня с любовью…

Я открыла дверь, вдохнув знакомый запах пыли и трав. Для всех я ушла на перерыв, но и Сара и Гух, да и остальные девочки знали, что теперь не стоит ждать меня раньше утра. Нет, обычно я возвращалась и продолжала работу, но сегодня был особенный день. До заката у меня была еще пара часов, нужно было проверить, готовы ли зелья, без которых я завтра просто не смогу встать с постели.

Раздался щелчок, и дверь закрылась. Тыр среагировал моментально и тут же принял облик, к которому привык за эти годы. Размазанная красная тень промелькнула от меня в сторону, и на кровати развалилась крупная ящерица, сплошь покрытая золотисто-красной чешуей, с красным же гребнем по всей длине спины и треугольником на конце хвоста.

Он закатил свои янтарные глаза и смешно потянулся.

– Есть будешь, недодракон?

– Спрашшиваешшь, – он вытянулся, меняя форму. Теперь Тыр стал больше походить на человека и мог сесть рядом со мной за стол.

Он всегда это делал, особенно во время обеда, наверное, чтобы я так остро не чувствовала свое одиночество и непохожесть на остальных. Уж он-то явно был особенным и гордился этим.

Я выставила на стол хлеб и похлебку, что осталась со вчерашнего ужина. Если сегодня все пройдет отлично, то возьму у Гуха целый кусок мяса. Побалую себя жарким. Тыр неуловимым движение смел все со своей тарелки и преданно уставился мне в глаза.

– Скажи, – в этой своей форме он не шипел, и был меньше похож на того Монстра, что пугал меня в детстве. – Если ты сможешь завтра пройти испытания, ты больше не будешь работать на Гухулдуса?

– Тыр, ты же понимаешь, поступить – это полдела, нужно учиться, стараться, чтобы не вылететь. Чтобы стать лучшей… А на это нужны будут деньги.

– Там платят стипендию…

– Которой хорошо, если хватит не умереть с голода.

– Я могу делать зелья, а ты их продавать.

– У меня нет лицензии травника. Сам понимаешь, без нее любой страж может отправить меня в каталажку и будет прав.

– Пусть Гухулдус поможет, у него же много знакомых в теневой сфере. Или Шарз, он немало получает с тебя, – продолжал упрямствовать Тыр.

– Ты же не хотел, чтобы я с ним работала, – я прекрасно знала, о чем мне говорит Тыр, но упорно делала вид, что его не понимаю. Он всегда беспокоился за меня, и даже сейчас я чувствовала себя виноватой за его тревогу.

– Я не хочу, чтобы однажды ночью тебя убили! – взорвался он. В круглых янтарных глазках дракончика появились слезы.

– Я осторожна, да и ты всегда меня страхуешь. Не беспокойся. Обещаю, – я не могла смотреть на его слезы. – Хочешь, я тебе пообещаю, – Тыр с надеждой посмотрел на меня. – Это будет последний раз, когда я выйду на арену.

– Правда?

– Да, обещаю тебе.

Он оживился и даже стал ярче. Вот по кому отлично видно, какое у него настроение. Я же спокойно доела, пытаясь успокоиться. Шарз знал, что, скорее всего, это будет мой последний бой, а, значит, он придумает для него что-нибудь особенное. Я не боялась, кого бы он ни нашел, я смогу справится.

– Рина, – Тыр растекся передо мной, словно лужица молока.

– Нет.

– Ты же не знаешь, о чем я попрошу.

– Знаю. Ты всегда просишь одно и то же.

– Тогда почему нет?

– Тыр, я…

– Я