Лишь когда Эрика исчезла и уже явно не смогла бы услышать их разговор, Хельга прошептала:

— Ты же буквально вчера едва ли не плакал и клялся, что в жизни больше не женишься! А это что такое?

— Ты что, я не собираюсь на ней жениться, — усмехнулся Хельмут. — Она и так замужем, а драться с её муженьком на дуэли за её руку и сердце я уж точно не намерен. Я не столь хорош в фехтовании, ты же знаешь.

— Неужели ваша светлость смогла признать свои недостатки? — язвительно отозвалась Хельга. — Тогда устрой с ним состязания в стрельбе из лука, почему нет. А она… она же старше тебя? — Девушка припомнила лицо герцогини Эрики: та была явно старше самой Хельги, это уж точно, но насчёт её с Хельмутом разницы в возрасте уверенности у неё не было.

— Всего-то на два года, — закатил глаза брат.

— И что за отношения ты намерен с ней выстраивать?

— Исключительно родственные! Через пару лет ты выйдешь за её брата, так почему бы нам не дружить семьями? Думаю, ты, сестрёнка, уже достаточно взрослая, чтобы понимать: чем больше у нас будет друзей и союзников, тем полезнее это — и нам, и им.

— Твой лучший друг — лорд Штейнберг, чего тебе ещё надо? — фыркнула Хельга, которую в очередной раз поразило братово безграничное честолюбие.

Хельмут лишь пожал плечами.

Вообще-то он был прав, и Хельга в свои неполные шестнадцать это прекрасно понимала. Чем больше друзей ты нашёл среди дворян, вассалов лорда, тем больше у тебя шансов удержать землю в случае нападения неприятеля или каких-то заговоров и интриг, а ещё заключить удачный брак, занять денег при необходимости, легко найти свидетеля для суда… Хельга слышала это всё уже много раз, в детстве — от отца, потом — от брата.

— Лорд Штейнберг меня… любить не будет. — Хельмут выделил голосом слово «любить», давая понять, что имеет в виду вовсе не чувства.

— А тебе так хочется любви? — Хельга, в свою очередь, имела в виду именно чувства, поэтому тепло улыбнулась и участливо посмотрела на брата.

— После Агаты… — Он лишь вздохнул и замолчал.

Хельга прекрасно помнила о неприятном случае, который произошёл несколько седмиц назад. После случившегося настроение Хельмута сильно изменилось: он был растерян, опустошён, встревожен… Дело касалось не только его знаменитого самолюбия, которое, несомненно, было задето, но и его чувств к другому человеку. Над этими чувствами посмеялись и растоптали их с извращённой безжалостностью.

До недавних пор у Хельмута была невеста — госпожа Агата Шнайлер, дочь одного из вассалов Штольцев, сира Шнайлера. Девушка была красивой, начитанной, вежливой — молодой барон долго к ней присматривался, решая, подходит она ему или нет. В итоге решил, что подходит, и сделал ей предложение, которое она с согласия отца радостно приняла. Играть свадьбу собирались этим летом, но планы пришлось поменять из-за объявленной войны. Поэтому свадьбу отложили, хотя помолвка была уже заключена, оставалось лишь совершить церковный обряд и подписать документы.

Хельмут много времени проводил со своей невестой, говоря при этом Хельге, что пытается заставить себя полюбить Агату, но девушка видела, что заставлять и не приходится. Хельмут был по крайней мере очарован, хоть и не слишком явно это показывал. Агата на его чувства вроде бы отвечала — Хельмуту она улыбалась тепло и приветливо, смотрела на него с восхищением, с радостью подавала руку для поцелуя… Она была добра и мила, и ничего, совсем ничего не предвещало беды.

Не так давно Хельмут застал свою невесту в постели с другим.

Более того, она посмела изменить ему в его собственном замке, где гостила, знакомясь со своим будущим домом.

Помолвка была разорвана, Агата понесла наказание, о котором Хельга даже не хотела думать, и быстро вернулась в отцовский замок, к Пурпурному хребту на юго-востоке от Штольца. Её родители умоляли Хельмута не распространять по всей стране вести о её неверности, но подобное от одного человека не зависело. Так что вряд ли теперь госпожа Агата сможет найти себе хоть сколько-нибудь приличного мужа. А Хельмут ходил как в воду опущенный, улыбался натянуто, в его глазах читался странный испуг, движения были нервными и дёрганными. Хельга хотела бы ему помочь, но не знала, как. Хельмут говорил, что не нуждается в утешениях, что ему не нужно никому выговариваться и что всё в порядке. Но Хельга понимала, что он лгал.

И если теперь он пытался найти утешение в объятиях герцогини Эрики… Что ж, его право. Правда, из-за этого Хельга ощущала в душе некое подобие ревности, потому что она вообще-то тоже могла утешить брата — обнять, поцеловать в лоб, заглянуть в глаза и прошептать добрые слова… Но если он нуждался в другом… в плотской любви и запретной страсти, как пишут в романах… Что ж, пусть.

Из гостевых покоев до главного зала идти было не дольше десяти минут, но из-за разговоров, воспоминаний и мыслей Хельге показалось, что они с братом шли около часа.

Два стражника, поклонившись, распахнули двери, и перед Хельгой открылось огромное, тонущее в полумраке пространство большого зала Айсбурга, главного замка бьёльнской земли. Испокон веков отсюда правил Бьёльном род Штейнбергов — раньше они назывались князьями, после объединения трёх земель королём Драффом стали лордами. Хельга знала, что Айсбург ни разу не был захвачен врагами благодаря крепким гранитным стенам и полководческому таланту его хозяев: этот природный дар передавался в роду Штейнбергов из поколения в поколение.

Штольцы издревле были верными вассалами Штейнбергов, но Хельмут уверял, что он стал первым представителем рода, кому удалось искренне и крепко подружиться с сюзереном. Хельга не раз имела возможность в этом убедиться: её брат и нынешний лорд Штейнберг, двадцатисемилетний Генрих, действительно были очень близки.

Помимо всего прочего, помолвка Хельги и барона Вильхельма Остхена была задумана именно лордом Генрихом, кузеном новоиспечённого жениха. Хельмут с радостью согласился с этой идеей, а Хельга так вообще прыгала и вопила от радости — Вильхельма она знала давно и всегда свято верила, что им суждено быть вместе. Более того, она лет с двенадцати с содроганием ждала, когда же он наконец решится сделать ей предложение. Она давно убедила себя, что станет его женой, что они — идеальная пара: оба молоды, красивы и прекрасно образованны; они чудесно смотрятся вместе и обещают создать крепкий, выгодный союз.

И вот наконец её мечты сбылись. Хельмут со своим другом и сюзереном устраивают их помолвку, а там и до свадьбы недалеко — закончится война, Хельге исполнится восемнадцать, и они с Вильхельмом станут законными супругами, будут разделять радости и невзгоды до конца дней, вместе править холмистыми землями Остхена и оставят после себя много наследников.

Вильхельм уже ждал свою невесту в зале, стоя возле помоста рядом с кузеном. Издалека их можно было принять за родных братьев: тёмные, почти чёрные волосы, зелёные глаза, острые скулы и бледная, напоминающая фарфор кожа. Такое внешнее сходство никого не удивляло: матери Вильхельма и Генриха были сёстрами, походившими друг на друга как две капли воды. Но если приглядеться, то можно увидеть, что у Вильхельма губы полнее, рост — ниже, глаза — меньше, а уж его длинные, спускавшиеся ниже плеч густые волосы и подавно отличали его от предпочитавшего короткую стрижку кузена. К тому же он был младше лорда Генриха на восемь лет.