По выражению лица Донована было ясно, ему не понравился подтекст. Лорелея забеспокоилась, не допустила ли она тактическую ошибку. Он превратил свое давнее школьное увлечение — ради шутки критиковать известных людей — в прибыльное дело. Губил репутации, разбивал семьи, разрушал карьеры. Ходили слухи, что он ищет новую «занятную» историю. Никто не хотел попасть в поле его зрения, и никто, обладающий инстинктом самосохранения, не хотел бы лопасть к нему на крючок.

— Я ограничиваюсь темами, которые могут заинтересовать публику, а это явно не то, чем можно похвастаться.

Гордость, черт ее побери! Лорелея не собиралась оставлять подобный выпад без достойного отпора.

— Ну, не знаю. Должно быть, это и впрямь не заслуживает воспоминаний.

— Тогда забудем то, что случилось, и нет проблем.

— Хорошо.

Такая ситуация позволила Лорелее снова высоко держать голову, пока она собирала вещи.

Ее маленькая сумочка валялась у двери, телефон, губная помада лежали рядом. Неподалеку валялась одна ее туфля, затем галстук и туфли Донована и, наконец, вторая ее туфля. Постыдная дорожка, ведущая к кровати королевских размеров.

Боже, существует ли нечто менее достойное, чем поиск нижнего белья? Лорелея подняла пиджак Донована и как следует его встряхнула. Ничего. Она опустилась на колени и заглянула под кровать. Нашла пустую упаковку от презервативов и почувствовала некоторое облегчение, но, обнаружив еще две, буквально сжалась от ужаса.

И никаких следов нижнего белья.

— Если ты разыскиваешь вот это… — медленно произнес Донован.

Лорелея взглянула вверх и увидела на его пальце свои трусики. Она зло посмотрела на него, буквально вырывая их из рук Донована и запихивая в сумочку. Но, каким бы миниатюрным ни был этот предмет женского туалета, сумочка не закрывалась. Покраснев до кончиков волос, Лорелея вынуждена была потратить некоторое время, чтобы надеть трусики.

Смешно, но теперь она чувствовала себя более уверенно. Казалось, маленький шелковый лоскуток сыграл роль своеобразных доспехов.

Расправив плечи, Лорелея подошла к двери и стала изучать план эвакуации в случае пожара. Красная метка обозначала комнату 712, где она пребывала сейчас согласно плану, из нее с легкостью можно добраться до пожарной лестницы, спуститься этажом ниже и выйти в коридор почти к ее комнате. Отлично. Шансы столкнуться с кем-то знакомым были небольшими. Что-то же должно быть и в ее пользу сегодня утром.

— Планируешь путь отступления?

Лорелея повернулась. Донован сосредоточенно раскладывал подушки на кровати, затем сел, откинувшись, и взял пульт дистанционного управления. Он даже не смотрел в ее сторону, его голос звучал устало. Совершенно очевидно, подобное утро для него — самое обычное дело.

— До свидания, Донован. Надеюсь долго не увидеть тебя снова.

Лорелея не стала дожидаться его ответа. Захлопнув дверь, выглянула в холл, там никого не было. Она была одна, по меньшей мере из сотни гостей, воспользовавшихся возможностью переночевать здесь после свадебного банкета Коннора и Виви. Она быстро проскочила к лестнице, каблуки-шпильки застучали по ступенькам. У дверей на шестой этаж она немного задержалась, вынула ключ от своей комнаты и, глубоко вздохнув, сделала последний рывок к своей двери.

Только для того, чтобы обнаружить, что дурацкий ключ не открывает дверь.

Донован испытал облегчение, когда рассерженная Лорелея скрылась за дверью. Он проснулся минут на пятнадцать раньше ее и прокручивал возможные варианты развития событий, один ужаснее и нелепее другого.

Из всех женщин, которые присутствовали на самой, вероятно, значительной свадьбе десятилетия, он умудрился подцепить Лорелею Лабланк. Он был знаком и с Коннором, и с Виви, правда, не очень близко, еще со школьных времен, сталкивался с ними по бизнесу, вращаясь в одних и тех же кругах.

В некоторых сферах общества его могли бы посчитать незваным гостем, ибо, в отличие от них, имел не голубую кровь, но никому не хватило бы мужества сказать ему об этом в глаза. Но даже при отсутствии нескольких поколений предков, свято чтивших правила поведения, принятые южанами, впитывающими их с молоком матери, он прекрасно понимал: очень скверно тащить в постель сестру невесты сразу после приема.

Да, пожалуй, замечательная идея — сказать, что ничего не произошло. Другой такой идеей было принять изрядную долю аспирина и выпить кофе, чтобы вновь почувствовать себя человеком.

С помощью маленькой кофеварки на две чашки хороший кофе сварить невозможно, но сейчас и такой подойдет. Он заправил и включил ее, вскоре аромат свежесваренного кофе заполнил комнату.

Он и Лорелея никогда не были друзьями, не встречались, поэтому непонятно, как такое могло произойти. Загадка.

Лорелея была на пару лет моложе, училась в той же школе, но теперь они, естественно, вращались в совершенно разных кругах. В школе Лорелея, которую он помнил, была избалованной, самовлюбленной задавакой. Даже когда в старших классах он перестал получать благотворительную стипендию, став сыном финансиста, Лорелея не соизволила уделить ему внимание.

Как ни странно, Донован уважал ее за то, что, когда деньги буквально свалились на голову их семьи, ее отношение к нему совсем не изменилось.

Зато его изменила текила.

У Донована оставалось несколько часов до выезда из гостиницы. Ужасно хотелось спать, и если он отправится домой, сможет спокойно отдохнуть в собственной постели, которая не хранит запах духов Лорелеи. Он не помнил точно, что происходило ночью, но ощутил, как тонкий аромат снова вызвал у него острое желание, которое буквально пронзило его и заставило отозваться огнем царапины у него на спине. Было в Лорелее нечто, действительно сильно его волновавшее.

Донован включил телевизор и настроился на новостной канал, чтобы послушать, пока будет пить кофе. Ему предстояло сделать выбор в пользу темы для колонки новостей в понедельник, и…

Зазвонил телефон. Не его мобильный, а гостиничный аппарат. Кто мог звонить ему?

— Алло?

— Открой дверь и впусти меня обратно. — Голос спокойный, но человек говорил шепотом.

— Кто это?

— Ох, да ради бога! Скольким еще женщинам понадобится вернуться в твою комнату сегодня утром?

— Почему ты не в своем номере?

— Ключ не работает. — Казалось, Лорелея с трудом выговаривает слова сквозь крепко сжатые зубы. — Я сейчас на лестнице, поэтому, будь любезен, открой дверь и позволь мне войти. Хорошо?

Донован представил, как Лорелея прячется на лестнице, и рассмеялся. Он услышал, как она резко вздохнула и пробормотала что-то весьма нелестное в его адрес. Возникло искушение оставить ее там, просто так, чтобы позабавиться и потешить самолюбие, что было ему так необходимо. Но это может не понравиться Коннору и Виви, если они об этом узнают. Он сдался.