Сверкая антрацитовыми глазами из-под насупленных бровей, Антонио швырнул на стол свернутые в трубку чертежи:

— Это все — макулатура, сплошные ляпы. С такой маркой бетона куличики в песочнице печь, а не фундамент заливать. Нужен более прочный.

— Я попрошу вас подождать, мсье Наварро. Мы не закончили разговор с господином Гийомом.

— Я должен дать команду моим людям. Думаю, простои не в интересах господина Гийома.

С этими словами Наварро смерил Гийома пламенным взором и презрительно опустил углы рта. Он явно не принимал на веру преимущества мужчин в костюмах от кутюр.

Режин прямо-таки клокотала от злости. Мало того, что этот хам помешал ей застолбить свидание с Венсаном. Он, как всегда, был озабочен только тем, как подорвать ее авторитет. А сделать это в присутствии их босса — просто кайф! Сейчас главное — любой ценой не дать ему спуску.

— Я всего лишь выполняю должностные обязанности. — Сильная рука бросила на стол еще лист бумаги. — Я изложил свои соображения письменно. Игнорировать их или учитывать — ваше дело. Ну, и убытки, соответственно, за ваш счет. Если вода просочится в котлован, здания вокруг могут дать осадку, по фасадам пойдут трещины. Это влетит вам в копеечку.

Режин встала и уперла руки в бока. Она больше не в силах была сдерживаться:

— Я просила вас подождать, пока я закончу разговор с мсье Гийомом. Вашим вопросом я займусь, как только освобожусь. А теперь — покиньте мой кабинет, или я собственноручно выброшу вас отсюда!

Испанец расхохотался:

— Хотел бы я на это посмотреть! — И продолжал стоять, с наглой усмешкой глядя на Режин. Еще секунда, и она бросилась бы в рукопашную, но он повернулся и вышел вон.

— Один день из жизни женщины на стройке, — прокомментировал Венсан.

— Это тот самый прораб, о котором я говорила. Он совершенно невыносим. Постоянно сеет панику, раздувает из мухи слона.

— В его словах есть рациональное зерно?

— Расчеты делало бюро, которому можно доверять. Они уже тридцать лет работают с парижскими строительными проектами и превосходно знают особенности почвы. Кроме того, у нас есть экспертное свидетельство весьма авторитетного геологического института. Я думаю, Наварро просто раздражает, что им командует женщина. К сожалению, это не редкость. Многие мужчины не терпят вторжения женщин на их территорию.

— Я уверен, что ты с ним справишься.

— А как с нашим ужином?

— Да-да, непременно, завтра вечером.

— Мне потребуется немного времени после работы, чтобы превратиться в нормальную женщину. Давай в полвосьмого?

— Отлично. Я за тобой заеду.

Режин любила бывать у матери. В ее районе жило больше иностранцев, студентов и представителей богемы, чем в остальном Цюрихе, и улицы были оживленнее, веселее и пестрее. Арабские фруктовые лавочки с экзотической россыпью товара, магазинчики экологически чистых продуктов, соседствующие с антиквариатом, антикварные бутики — с лотками, где продавались пластинки на любой вкус, включая панковские. Неподалеку обучались по системе Монтессори отпрыски местной богемы. В этой частной гимназии детям не ставили отметок и не давили на их нежную психику.

Мать Режин, Доминик Лефевр, снимала мастерскую в просторной и светлой мансарде. Вдоль стен шли ряды крупноформатных абстрактных полотен. Доминик в комбинезоне, заляпанном краской, стояла перед мольбертом. Холст на подрамнике был девственно чист.

— Привет, мамочка!

Она отложила кисть и вытерла руки платком.

— Режин, малышка, молодец, что зашла! — Доминик обняла дочку, стараясь не коснуться ее. — Новый костюмчик?

— Костюмчик от Диора, между прочим. Хотела услышать твое мнение.

Доминик отступила подальше, чтобы рассмотреть дочь во всех деталях, как картину, и восхищенно присвистнула:

— Выглядишь просто потрясающе! Есть повод?

— Спасибо, мама. Да, представь, есть. Угадай, с кем я иду ужинать?

— Нашла, наконец, мужчину, который подходит к костюму от Диора?

— Это еще мягко сказано, мамуля! Он неплохо смотрится и рядом с Армани или Версаче. Да что там — они для таких, как он, и работают!

— Ну, поздравляю! У тебя есть пара минут? Садись, я как раз испекла морковный тортик с тростниковым сахаром.

— Это что-то чересчур экзотическое на мой вкус…

— Сначала попробуй.

— Мммм! — промычала Режин через пару минут, и вскоре на ее тарелке не осталось ни крошки.

— Его зовут Венсан Гийом, мамочка, и мы завтра вечером ужинаем вместе. Он эффектный, стильный, ужасно обаятельный, потрясающе умный, дико успешный — и богатый, мама! Его родители живут на собственной вилле с бассейном и, кажется, лошадьми. Им принадлежит половина универсальных магазинов Франции и целые кварталы недвижимости.

— Вот как, — сказала Доминик через паузу. — Лично я стараюсь встречаться с мужчинами, которые подкупают своей неповторимой индивидуальностью. Очевидно, у тебя другие предпочтения.

— Я так и знала, что ты начнешь вредничать. Я не спрашиваю, что ты думаешь о Венсане! Я всего лишь хотела знать, как тебе мой костюм.

Она встала и сделала пируэт, демонстрируя туфельки из черной замши с умопомрачительно заостренными носками. В руках у нее была старомодная лакированная сумочка, так что весь ансамбль непередаваемо сочетал стили середины 60-х и поздних 70-х. В этом смешении сказывалось богемное воспитание.

— Ну-у-у, — протянула Доминик, — если ты задумала покорить мужчину с помощью удачно подобранных аксессуаров — считай, что он твой.

— Ты просто не понимаешь, мама. Для такого человека, как Гийом, как раз эти мелочи и могут быть важны. Подумай только! Встреча с ним, может быть, мой главный шанс на прорыв в карьере!

— Так у вас не свидание, а переговоры?

— Ты можешь иронизировать сколько угодно. Конечно, он нравится мне как мужчина. Он именно тот, кого я всегда представляла рядом с собой.

— В качестве мужа?

— В качестве мужчины, с которым я могу строить планы на будущее. Он крепко стоит на ногах. Мы хорошо понимаем друг друга. У нас грандиозные проекты. И мы оба страшно честолюбивы.

— М-да… Я тоже долго тешилась подобной иллюзией насчет твоего отца. Правда, в итоге все свое честолюбие он адресовал другой женщине. И все же я его любила. А ты? В твоих чувствах к этому Венсану есть хоть капля привязанности или страсти? Что-нибудь, знаешь ли, безотчетное? Не все можно планировать, моя маленькая, особенно в любви.

Режин почувствовала себя задетой. Почему ее мать всегда находит слабое звено? Неужели нельзя выделить позитивное начало?

— Венсан Гийом — тот, кто мне нужен. Я уверена. Я хочу именно его. А я всегда получаю то, что хочу, — над бровями Режин обозначилась упрямая складка. — Твой морковный пирог — чудо, но советчица из тебя никакая, извини.