– Ничего удивительного, что Майлз здорово свистит, – шепнула она. – Он же надут изнутри, как воздушный шар!

Клоунесса Лулу – в сером парике, мешковатом балахоне и полосатых чулках – подошла к очереди с мешком. Один за другим дети опускали руку внутрь, чтобы достать для себя свисток, пока не…

– Фффу-у-у-у! – воскликнул кто-то.

Что случилось? Нэнси, Бесс и Джорджи вышли из очереди, чтобы поглядеть. Девочка со светлыми кудряшками только что выудила из мешка клоунессы гигантского паука, дёргающего лапами. Но, когда она уронила паучище на землю – он отскочил!

– Он резиновый, – выдохнула девочка, глядя на паука. – Но всё равно отвратный.

Мэр Стронг вздёрнул бровь и спросил:

– Решила подурачиться, Лулу?

– Я не клала паука в мешок, – заявила Лулу. Она ткнула пальцем в Фифи и Феликса, которые тихонько пересмеивались: – Это всё эти двое со своими шуточками!

Нэнси нахмурилась. Чего ещё ждать от этих близняшек!

– Мне казалось, цирк у нас – под куполом, а не снаружи… – вздохнул шпрехшталмейстер Рекс. – Давайте вернёмся к соревнованию, хорошо?

Нэнси, Бесс и Джорджи вытащили из мешка Лулу по свистку. Майлз – тоже. А затем, когда каждый ребёнок вооружился…

– Состязание начинается! – прогремел шпрехшталмейстер Рекс.

Нэнси с подружками дожидались своей очереди, пока в свистки дули другие ребята – долго и громко. Наконец настал и черёд девочек!

Нэнси удалось выдать довольно длинную трель, но, когда у неё защипало в носу, ей пришлось прекратить. Бесс свистела до тех пор, пока сама же не начала хихикать. Следующей была очередь Джорджи и…

ТВИИИИИИИИИИИИИИИ!

Все вокруг зажали уши ладонями. Свист Джорджи был таким громким, что даже лошади в помещениях цирка встревоженно заржали!

В конце концов Джорджи всё же остановилась, чтобы перевести дух. Толпа принялась аплодировать. Джорджи была настоящей суперзвездой свиста!

– Так держать! – выкрикнула Нэнси, когда Джорджи вернулась к подругам.

– Ты имела в виду «так свистеть»! – пошутила та.

– Неплохо, – бросил им Майлз, шагая со своим свистком к площадке перед шатром. – Ну а теперь готовьтесь к тому, что вас просто сдует!

– Не волнуйся, Джорджи, – сказала Бесс, протягивая подруге пакетик «Суперкислых сосулек». Джорджи попросила Бесс подержать его, пока она выступает. – В любом случае чемпион свиста – ты!

Девочки смотрели, как Майлз зажимает свисток между большим и указательным пальцами. Откашлявшись, он закричал:

– Леди и джентльмены, а также дети всех возрастов! Представляю вашему вниманию юного шпрехшталмейстера, способного свистеть громче и дольше всех на всём Западном… то есть Восточном… на всём…

– Парень, мы тут весь день торчать не собираемся, – заметил шпрехшталмейстер Рекс.

Майлз приложил свисток к губам. Его грудь раздулась, а затем —

ТВИИИИИИИИИИИИИИИ!

Нэнси сглотнула. Майлз действительно оказался потрясающим свистуном. Но вот свистел ли он дольше и громче Джорджи?

Пока Майлз дул в свисток, его глаза шныряли по сторонам. Но стоило ему остановить взгляд на Джорджи, как они буквально выскочили из орбит. Внезапно – КЛАНК! – он выронил свисток. Губы мальчика начали кривиться… А затем и вся его физиономия сморщилась!

Майлз строил такие уморительные рожи, что в толпе зрителей послышался смех. Но Нэнси всё это шуткой не показалось. Особенно тогда, когда Майлз перестал морщиться и со злостью ткнул пальцем в Джорджи.

– Это всё она виновата! – закричал он. – Она это специально!

Нэнси повернулась к Джорджи, щёку которой оттопыривала «Суперкислая сосулька». Специально что?

Под хихиканье толпы Майлз решительно потопал к Джорджи. Трясущимся пальцем он указал на пакетик с карамельками, который она держала в руке.

– Один только вид этих конфет уже заставляет морщиться! – объяснил Майлз. – Вот поэтому-то ты и ела их, стоя передо мной!

– Что? – Нэнси ушам своим не верила.

– Всё для того, чтобы я проиграл в состязании! – продолжал Майлз.

– Да откуда мне знать, что «Суперкислые сосульки» так на тебя действуют? – спросила Джорджи. – Мы же с тобой даже не в одном классе учимся.

– Даже не произноси это «с-с-су-перкис-с-с-слые», – еле выговорил Майлз. Его физиономия снова начала кривиться. И тут…

– Мальчики и девочки, внимание! – прогремел шпрехшталмейстер Рекс. – По общему мнению всех сотрудников цирка Бингля и Бамбла, победителем конкурса юных шпрехшталмейстеров становится…

– Джорджия Фейн! – провозгласил мэр Стронг.

– Йеееейййй!!! – завопили Нэнси и Бесс.

– Ему обязательно было говорить «Джорджия»? – переспросила Джорджи, которая терпеть не могла своё полное имя.

– А поскольку Майлз Линг умеет строить такие забавные рожицы, – продолжал мэр Стронг, – наш цирк хочет пригласить его поучаствовать в завтрашнем открытии в качестве младшего клоуна!

Нэнси улыбнулась Майлзу, ожидая ответной улыбки. Но вместо этого лицо мальчика запылало от ярости.

– Клоуна?! – выкрикнул он. – Я не для того целых три лета подряд ездил в летний цирковой лагерь, чтобы меня называли клоуном!

– Облом, – проворчала клоунесса Лулу.

Майлз кинул последний убийственный взгляд на Джорджи и потопал сквозь толпу прочь.

Джорджи покачала головой и сказала:

– Напомните, чтобы я никогда не выпрашивала сладости на Хеллоуин[2] вместе с Майлзом. Вы видали когда-нибудь такой конфетный припадок?

– Не переживай, Джорджи, – сказала Бесс. – Ты ничего плохого не сделала.

– И завтра ты будешь младшим шпрехшталмейстером! – возбуждённо добавила Нэнси. – И все мы попадём в цирк Бингля и Бамбла!

* * *

Следующий день, суббота, тянулся для Нэнси, Бесс и Джорджи жутко медленно. Наконец ровно в час Ханна Груэн повезла их в парк.

Ханна служила у семейства Дрю дом работницей, но для Нэнси была скорее как мама. Она лучше всех обнималась, пекла лучшее на свете овсяное печенье и смеялась над загадками Нэнси, даже если слышала их уже десяток раз.

Когда они вышли из машины у цирка, Нэнси выдохнула: