Трудно обосновывать свои исторические идеи на оккультном источнике, особенно когда этот источник по сути единственный аргумент. Как известно, ложный посыл порождает ложное развитие дискурса, и потому Смоленцев-Соболь уже сближает с православием таких попиравших Святой Крест еретиков, как катары и богомилы, которых сложно называть христианами в общепринятом смысле слова. Но автор абсолютно верно уловил две главные вещи: а) Орден Храма был тайно инспирирован совсем не Ватиканом, а сторонней структурой; б) еретическое, хотя и непрямое родство между тамплиерами, катарами и богомилами. Если бы Смоленцев-Соболь обратился к ересиологии (в том числе англоязычной), протоколам допросов тамплиеров в период процесса над ними и глубже изучил бы доктрины вышеупомянутых сект, то точно избежал бы своего заблуждения о православности Ордена Храма: к вопросу о гностико-еретическом происхождении последнего мы вернемся немногим позже…

Комментировать откровения иных отечественных литераторов, пишущих о тамплиерах и работающих в жанре журналистского расследования (к примеру, В. В. Смирнова с его объемной сентиментальной трилогии «Воскресение тамплиеров», красиво написанной, но не имеющей никакого отношения к подлинной истории ордена)[2], еще сложнее, да и нет смысла лишать авторов субъективных романтических иллюзий, но поразительно другое: вся продукция отечественной и зарубежной «тамплиерики» проникнута демонстративным апологетическим пафосом. Наша задача заключается в том, чтобы несколько ограничить его, развеяв или, наоборот, посеяв (для тех, у кого их не было) определенные сомнения относительно коллективной вины ордена перед Римско-Католической церковью и христианской государственностью. Мы не занимаемся ни пропагандой, ни прозелитизмом, а только спешим показать, что тамплиеры под внешней католической оболочкой представляли собой совсем иную религиозную ветвь, нежели западное римско-католическое или восточное православно-кафолическое христианство. Поэтому здесь мы коснемся именно темной и мало изученной стороны Ордена Храма, то есть посвятительной составляющей тамплиерской доктрины, а не менее важную проблему существования тайных уставов в ордене оставляем для другой книги.

Стоит заметить, что об оккультных практиках тамплиеров писали солидные авторы в XVIII-XIX веках, произведения которых по данной теме либо были преданы забвению, либо на них просто не акцентировалось внимание. Да и понятно: со времени Великой Французской революции утвердилась в отношении ордена оправдательная тенденция, и всякие критические посягательства на него рассматривались как проявления, по меньшей мере, клерикального обскурантизма. К тому же, усилиями либерального франк-масонства Великого Востока тамплиеры сделались легендарным символом борьбы за освобождение от произвола папства, фанатизма католической церкви и тирании французских королей. Что касается российской охранительной публицистики конца XIX и начала XX столетия, то она свои сведения по тамплиерской эзотерике черпала только во французских пропагандистских антимасонских книгах, что опять не вносило никакой ясности и только затуманивало вопрос. Современная отечественная конспирология питается из того же самого источника: у нее присутствует одно осознание еретической сущности ордена; в остальном – она зачастую повторяет старые сказки, нелепицы и небылицы, что немудрено, так как нет четкого представления о тамплиерском тайном учении и его практическом применении. Следовательно, необходимо, насколько возможно, осветить проблему и, пребывая в нейтральном положении, предоставить читателям в дальнейшем делать выводы о святости или еретической порочности знаменитого ордена.

Вот почему основу книги составили произведения, посвященные тайным ритуалам и предметам культа тамплиеров на примере двух артефактов из коллекции герцога де Блакаса (речь идет о шкатулках XIII века из Эссаруа в Бургундии и тосканской Вольтерры), благодаря которым удалось реконструировать главные черты мистического поклонения Ордена Храма или религиозного сообщества, управлявшего его деятельностью со стороны.

Сразу же оговоримся: для нас термины ересь или еретическое учение не несут собой никакого негативного оттенка, а только являются обозначением доктрин, идущих вразрез с официальным христианским тринитарным мировоззрением или противоречащим ему.

Возникает вопрос: какое сообщество могло инспирировать возникновение тамплиеров внутри Римско-Католической церкви и затем осуществлять конспиративным образом управление Орденом Храма? Ответ на него нам дают только немногословные франк-масонские предания и апокрифы, ибо другими аутентичными документальными свидетельствами о тайной преемственности ордена от одной из гностико-манихейских групп, кроме упоминавшихся выше шкатулок, мы не располагаем. Все это не должно нас смущать, поскольку манихейская ересь в ту пору изнутри и снаружи сотрясала основы как Западной Римско-Католической, так и Восточной Православно-Кафолической церкви.

Проспер Миньяр справедливо обращает наше внимание на то, что Орден Храма официально появился в 1118 году, в котором был сожжен на костре в Константинополе по приговору императора Алексея Комнина монах Василий, один из главных предводителей манихеев-богомилов не только на территории Византийской Империи, но и по всей Европе. Создание ордена, возможно, явилось как бы актом долгосрочного возмездия манихеев-богомилов, направленного против церковной ортодоксии Востока и Запада.

Масонский исследователь XIX века Жан-Мари Рагон сообщает, что Иерусалимский патриарх Гаримон (Garimon) в 1118 году принял в День Троицы-Пятидесятницы по три обета от двух доблестных рыцарей Гуго де Паганиса и Готтфрида де Сент-Омера, учредителей ордена и уроженцев Оверни, доверив им все знания древнего ордена или древнего рыцарства[4]. Инструкция семнадцатого градуса Древнего принятого шотландского устава франк-масонства доносит до нас, что в 1118 году, когда был основан Орден Храма, крестоносцы Запада объединились с посвященными Востока, истинными учениками Иоанна с Патмоса, под руководством Иерусалимского патриарха Гаримона (Garimont). Другая легенда гласит: масоны в количестве восьмидесяти одного человека и во главе с Иерусалимским патриархом Гаримоном (тут явно обыгрывается гностическая огдоада и число 1118) в 1150 году отправились в Европу и оказались в Швеции у епископа Упсалы, который их радушно встретил, после чего был посвящен в таинства, принесенные от коптов.