Как-то в воскресенье после обеда я зашел к Смиту, чтобыслегка подбодрить его. Но это было бесполезно. Он сидел в своей неопрятнойхижине, обхватив голову руками. В спертом воздухе его жилища смешивались запахичеловеческого тела и запахи кухни. У его ног свернулся какой-то приблудный пес.Судя по виду, это был полицейский пес, но его дух был давно кем-то сломлен.

Когда я ступил на порог хижины, Смит подпрыгнул отнеожиданности, а в его взгляде, устремленном на меня, был ясно виден отчаянныйстрах. Пес, поджав хвост, тут же заполз под стол, откуда сверкал лишь желтыйблеск его глаз.

– Я смотрю, ты завел себе собаку?

– А, это ты! Нашел пса пару дней назад. Он бежал поулице, и мальчишки швыряли в него камнями. Я пожалел его и привел домой.

Я подумал о маленьком городке, распластавшемся под палящимсолнцем, о его единственной пыльной улице, о мальчишках, которые начинаютговорить и ругаться одновременно.

– Такой большой пес мог бы и сам постоять за себя, итогда никто не осмелился бы швырнуть в него камнем, – сказал я.

Он кивнул, но как-то равнодушно. Я поговорил с ним ещенемного и ушел. Выйдя на улицу, я зло сплюнул в пыль и постарался забыть и пронего, и про пса.

Следующий ход в этой игре сделала Большая Берта. БольшаяБерта не была одной из появляющихся и вскоре исчезающих девиц легкогоповедения, которых иногда только и встретишь в танцзалах. Она приехала в городи открыла закусочную, составившую достойную конкуренцию местнымресторанам, – некоторые закрылись, а остальные были вынуждены сменитьповаров.

Крайдер попытался нагнать страху и на Большую Берту. Онавыслушала его излияния, а потом поставила на место:

– Послушай, ты, трепло с оловянной звездой! Я приехаласюда заниматься делом. Я – честная женщина. Раньше я работала в цирке и легкоуправлялась со всеми – от львов до слонов, и я не позволю какому-то самодурузапугивать меня. Если тебе не нравится моя закусочная, можешь попытатьсявыкупить ее у меня! А если чертовы контрабандисты хотят подмять под себя весьресторанный бизнес и не хотят жить по-хорошему, я ведь могу по-плохому!

Крайдер явился к ней, чтобы заставить заплатить ее закакую-то лицензию, согласно постановлению окружного совета, которое он сам же ивыдумал. Но город – не корпорация, которую возглавляет хозяин, и Бертаотказалась платить.

Я как раз сидел у нее в закусочной, когда она увидела пса.Смит тогда впервые вышел в город с псом.

– Собакам вход воспрещен, – отрезала Берта, когдаувидела, что Смит подошел с псом к двери.

Он кивнул и устроился на маленькой веранде под навесом. Тамбыло прохладно, и мухи не залетали. Пес улегся у его ног.

– Яичницу с ветчиной, – заказал Смит.

Берта поставила сковороду на огонь и разбила яйца. В этотмомент послышался громкий скулеж. Большая Берта и Фред Смит одновременноподняли головы. Пес убегал по улице, поджав хвост, а у дверей закусочной стоялГарри Фэйн и, смеясь, швырял в него камни.

– Это пес Фреда Смита, – сказала Большая Берта.

Фэйн вошел в закусочную и устроился у стойки:

– Мне плевать, чей это пес. Когда я хочу бросить каменьв собаку, я бросаю. Ты что-то хотел возразить, Смит?

Смит, не поднимая глаз, разглядывал стойку.

Берта на мгновение задержала на нем взгляд, а затемотвернулась к плите. Яичница с ветчиной для Фреда была готова. Она подвинула кнему тарелку, и Смит торопливо принялся за еду. Он хотел поскорее уйти отсюда.Берта взглянула на меня и пожала плечами.

Тут вернулся, поскуливая, пес. Он искал Смита, но боялсяподойти к дверям закусочной ближе, чем на расстояние полета камня. Бертавытерла руки передником и подошла к двери.

– Иди сюда! – позвала она пса.

Пес остановился и внимательно посмотрел на нее своимижелтыми глазами. Она взяла в руку обрезок мяса и стала подзывать его свистом.Тогда он приблизился к ней, причем последнюю часть пути он проделал ползком набрюхе, слегка поскуливая. Она дала ему мясо и молча смотрела, как он ест.

Фэйн слез с табурета и громко топнул ногой по полу. Песвзвизгнул и бросился бежать. Фэйн расхохотался. Большая Берта повернулась кнему и сказала спокойным холодным тоном:

– Когда я хочу познакомиться с собакой, тебе не следуетлезть в мои дела. Это хороший пес. Его кто-то сломал и заставил бояться всего ивсех.

Фэйн встретился с ней взглядом и заколебался. Он обычно делалв этом городке все, что хотел. Он контролировал продажу алкоголя и танцевальныезалы. И конечно же, он был заодно с Крайдером.

– Не надо сразу так сердиться, – наконецпробормотал он.

Большая Берта фыркнула и снова позвала пса.

– Для собаки нехорошо общаться с человеком, которыйвсего боится, – объяснила она Смиту.

– Кто говорит, что я всего боюсь? – спросил Смит,запихнув в рот остатки яичницы в надежде поскорее покончить со всем этим.

– Я говорю, – ответила Большая Берта.

Смит бросил на стойку монету и торопливо вышел иззакусочной.

Большая Берта держала тем временем пса за ошейник, не пускаяего.

– Ты останешься здесь, со мной, – сказала она псу.

– Этот пес – единственный друг Фреда Смита, –попытался вмешаться я.

– Мне все равно, – заметила она. – Я люблюживотных. В этом псе очень многое заложено, и нельзя позволять сломать его,даже ради того, чтобы избавить человека от одиночества. Когда-то это былхороший пес. Но потом он либо потерялся, либо его украл кто-то, кто не умеетобращаться с собаками. Пес перестал себя уважать. Его хозяин, наверное, билего, когда ему надо было всего лишь поговорить с псом. У пса появился сначалаодин маленький страх, потом второй, потом они превратились в большой страх, и вконце концов он привык всего бояться.

– Тебе уже не удастся исправить его, – предупредиля, хотя ее слова заинтересовали меня. – Возьми, например, Фэйна – да этотпес будет всегда, всю свою жизнь бояться его.

Фэйн расхохотался. Ему доставляло особое удовольствие знать,что и люди, и собаки боятся его.

– Много вы знаете про это! – презрительно фыркнулаБольшая Берта. – Конечно, я не смогу заставить пса преодолеть большойстрах, только разговаривая с ним. Но я могу отыскать его маленькие страхи изаставить его победить их. А после этого он уже сам справится с большим. Страхи сомнение – всего лишь вредные привычки, от которых можно избавиться, еслизахотеть.

Большая Берта завела пса за стойку и принялась разговариватьс ним. Она говорила тихо, но властно. Пес негромко поскуливал, как бы пытаясьответить ей. Они все еще беседовали друг с другом, когда я вышел из закусочной.