– Лучше размышлять о книгах, чемсоображать, как разобраться с висяками. Между прочим, в моих, как ты выразился,детективчиках всегда есть логичное объяснение происходящему. А в твоем отделечастенько не дорываются до истины. Ну-ка, нашли вы, кто убил Виноградову?

Услыхав о деле, над которым безуспешно ломалиголову специалисты, Куприн посинел, разинул рот и…

Скандал у нас получился феерический, такогоеще не случалось ни разу. Обычно, если Олег или я начинаем беседовать наповышенных тонах, тут же появляется Томочка и быстро задувает пожар. Но в тотдень мы, вот уж редкость, были дома совершенно одни. Семен, Томуся, Никита иКристина уехали в подмосковный дом отдыха, купили путевки на десять дней. Мы сОлегом должны были присоединиться к ним 31 декабря, чтобы весело справитьвместе Новый год.

Поэтому сейчас нам никто не мешал ругаться.Сначала Олег заявил, что жена «лентяйка, безалаберное существо, отвратительнаяхозяйка, думающая лишь о глупостях». Я обиделась и ответила:

– Кстати, эти глупости, то есть моикниги, кормят семью.

– Всего-то два раза хороший гонорарполучила, а уже пальцы растопырила, – зашипел Куприн.

– Не два, а четыре, – напомнилая, – лучше вспомни, на какие деньги ты смог иномарку купить, а? Именно измоих гонораров нужная сумма накопилась, твоя зарплата целиком на еду уходит!

Олег скрипнул зубами.

– Ты Салтычиха! – внезапно заявилон.

Можно я не стану вам пересказывать весьскандал? Закончился он ужасно, Олег схватил дубленку и выскочил из дома своплем:

– Развод!

Я побегала по пустой квартире, потомнеожиданно заснула, прокемарила почти до полудня следующего дня, зевая, вылезлана кухню и вдруг сообразила, что вчера в издательство так и не попала, а ведьменя там ждут с названиями для новой рукописи.

Я схватила телефон. Моя редактор ОлесяКонстантиновна, увы, теперь сидит дома с ребенком. Вернее, я очень рада, что уОлеси родился сынишка. Как Виола Тараканова я пришла от этого известия в полныйвосторг, но писательнице Арине Виоловой стало очень трудно. Немногословная,спокойная, никогда не рвущая волосы ни на своей, ни на чужой голове, Олесятащила огромный воз, набитый рукописями. Непостижимым образом она всегдаухитрялась вовремя прочитать их, исправить и сдать в производство. Говорят,даже в предродовой палате она читала очередную Смолякову. Кстати, с Олесейпроизошел совершенно анекдотический случай. Едва родив сынишку, она схватиласьза новую повесть Милады. Рукопись следовало быстро отредактировать, издательствокрайне заинтересовано в книгах Смоляковой, а Милада, милая голубоглазаяблондинка, с самой ласковой улыбочкой заявила хозяину «Марко»:

– Мои детективы будет править толькоОлеся, больше никому свои романы не доверю. Олеся в роддоме? Значит, книгу явам не сдам.

Вот поэтому бедная Олеся Константиновнаотправилась рожать в обнимку с очередной нетленкой Милады и, едва оправившись,схватилась за ручку, дабы облагородить очередной опус детективщицы.

Муж Олеси устроил любимую жену в боксе (этотакой отсек из двух комнат, между которыми находится санузел). Олеся лежала водной палате, а вторую занимала дама, за которой ухаживала очень активная,говорливая мамаша.

Поработав над рукописью, Олеся решила отложитьстопку бумаги на тумбочку, и тут в комнату заглянула та самая болтливая матьсоседки.

– Вам ничего не надо, деточка? –спросила она.

Очевидно, дочь тетки заснула, и даме былонекуда направить льющуюся через край активность.

– Спасибо, – ответила Олеся, –все в порядке.

Она надеялась, что дама уйдет, но та и несобиралась покидать палату.

– Ой, вы совсем одна!

– Муж поехал кроватку покупать, –спокойно пояснила редактор.

– Ой, вам скучно!

– Нет, – попыталась отбитьсяОлеся, – мне просто замечательно!

– Вы грустите!

– Нет, все чудесно.

– Ой, я сейчас!

Не успела Олеся охнуть, как дама метнулась всоседнее помещение и мигом вернулась, держа высоченную стопку книг.

– Вот, дорогуша, – радостно заявилаона, – почитайте. Ей-богу, вам понравится, развеселитесь, про печальзабудете. Что же вы с собой книжечек не прихватили? Кстати, знакомы с этимавтором? От души рекомендую!

Из груди Олеси вырвался протяжный стон.Суетливая дама протягивала бедной редакторше десяток томиков Смоляковой.Представляете, как обрадовалась несчастная молодая мать, только что отложившаярукопись Милады? Все принесенные романы она лично довела до ума и знала ихпочти наизусть.

Но я не Смолякова, в произведениях АриныВиоловой «Марко» не слишком нуждается, поэтому моими рукописями теперьзанимается девушка по имени Фира. Пообщавшись с новым редактором пару раз, япришла в глубочайшее изумление: ну с какой стати «Марко» держит такогоработника? Сдав новую книгу Олесе, я через некоторое время получала списокнедочетов, которые следовало устранить. Олеся Константиновна никогда неподсмеивалась надо мной и не выражалась туманными фразами, Фира действуетиначе.

– Ваша книга мне категорическинепонятна, – заявила она сразу после нашего знакомства.

– Да? – испугалась я.

– Чушь какая-то, – скривиласьФира, – на пятнадцатой странице пропала собака, а на сорок восьмой еевроде видели.

– В конце книги есть объяснение этомуфакту, – напомнила я.

– Я еще не дочитала до эпилога, –сообщила Фира, – но уже непонятно и не нравится. Пишите лучше.

– Давайте исправлю, – предложила я.

– Нет необходимости, так выйдет. Пишителучше.

– Как? – растерялась я.

– Лучше.

– Вы что имеете в виду?

Фира закатила глаза:

– Ну… я, если бы время нашла, написалакнигу по-другому, лучше, то есть талантливее. Только я вынуждена чужое барахлоправить, в общем, работайте над собой.

Сами понимаете, что после подобного разговоражелание общаться с Фирой у меня испарилось навсегда. А еще моя нынешняяредакторша страшно необязательная, постоянно болеющая девица. То у нее проблемыс зубами, то с ушами, то голова болит. Наверное, по этой причине лицо Фиры непокидает недовольная гримаса, а в голосе слышится не высказанная вслух фраза:«Как вы мне все надоели».

– Алло, – донеслось из трубки.