взгляд, ошибка может привести к мгновенной смерти, если не повезёт.

На парковке перед особняком внезапно обнаружился мотоцикл. Олег, припарковавшись рядом, вопросительно глянул на меня, но я понятия не имел, что это и откуда. Вышли, приблизились, чтобы рассмотреть. Обычный «Кавказ», только резина зимняя, насколько это применимо к мотоциклам.

— Видимо, у нас гость, — озвучил я очевидное.

Здесь скорее дело было не в очевидности предположения, а в несколько странном транспорте. Мотоцикл — штука такая. Не самая комфортная, безопасная и практичная, мягко говоря.

Вошли в холл. Сразу у дверей стоял большой походный рюкзак с закреплённой на нём гитарой. А на полу мокрые следы, уходившие куда-то вглубь особняка. Становится всё интереснее и интереснее. Мы с Олегом двинулись по следам и не успели пройти холл, как до нас донёсся выкрик, заставивший поторопиться.

В коридоре, рядом с залом, оборудованном для тренировок, стояла Анна, со смесью сомнения и интереса наблюдавшая за происходящим внутри. А из зала доносились звуки драки. Мы остановились рядом с управляющей и тоже заглянули внутрь.

Парень, где-то на год меня младше, в чёрных кожаных штанах, в красной жилетке поверх чёрной рубашки, чернявый и кудрявый, дрался с парнями из молодёжи. И судя по виду последних, они были чем-то всерьёз задеты. А поскольку я их успел узнать за прошедшее время, мог поставить сотню рублей против ржавого гвоздя, что этот чернявенький вёл себя нагло и успел кого-то из них, а может, и всех, оскорбить.

Пока счёт был на стороне парней, но без перевеса. У двух разбиты губы, у одного синяк на скуле, двое неловко двигаются, явно получили хорошие удары по рукам. У чернявого разбита губа и кровоточит нос, оторваны пуговицы на рукавах рубашки, он прихрамывает на одну ногу и болезненно кривиться при наклонах, пропустил улар в корпус.

Я моргнул, взглянув на чёрно-белый мир. Увидел, как этот чернявенький входит в зал. Звуков нет, но достаточно видеть его движения и эмоции, отражающиеся на лице. Он сказал что-то с насмешливым выражением лица, а затем что-то грубое. Скинул кожаную куртку на пол и... Моргнул, возвращаясь в реальность.

Молодёжь, заметив меня, несколько сбавила пыл, но я знаком разрешил продолжать.

— Ну что? Испугались? — крикнул им цыган, не заметивший нас.

Он говорил с лёгким акцентом, я не мог сказать, какой язык для парня родной. Парни, получившие от меня отмашку, с радостью пошли в атаку. Похоже, до этого они ещё испытывали некоторые сомнения, мало ли кем может оказаться наглый придурок, а теперь никаких запретов. Итог закономерен — пара пропущенных ударов, парень поплыл. Пользуясь этим, самый крепкий из рекрутов замахнулся от души и ударил в полную силу, отправив цыганёнка в нокаут.

— И... Кто это? — спросила Анна.

— Без понятия, — пожимаю плечами, — кто его впустил?

— Он открыл сам, — ответила управляющая.

Значит, из Мартенов. Но... Хм. А не о нём ли говорил Степан? Он сказал только, что этот парень младше меня на год. Так что по описанию подходит.

— Отнесите парня в гостевую, вещи его тоже туда. Как очнётся — я с ним поговорю.

— Я хочу при этом присутствовать, — попросила Аня.

Киваю.

— Не запрещаю.

— Я тоже, — вклинился Олег.

Ему я тоже разрешил, а сам отправился в комнату. Переоделся, прошёл в кабинет. Сел за стол, открыв свои записи по дальнейшей работе. Ритуал для новичков нашего маленького клуба по интересам — это хорошо, но нужно подумать и о своём развитии. Чтобы в моих записях никто ничего не понимал, я заменял некоторые слова рисунками-рунами. Просто выбирал руну по своей ассоциации, чтобы не запутаться. Ритуал «Сердца Четырёх» у меня был отмечен руной квадранта. Узел зверя... руной зверя, знаю, не слишком оригинально. Впрочем, многие старые узлы имели свою рунную запись, другое дело, что понять по ним содержание моих записей вряд ли получится.

Сейчас я выбирал между двумя ритуалами, отсеяв всё остальное, либо из-за сложности, либо из-за невозможности скрыть. Один ритуал был сильно изменённой версией включения в семью, когда магическое тело не являющегося членом рода мага перестраивали, делая «своим». Изменённый ритуал позволял в некотором смысле откатывать состояние всей системы до своего изначального вида, а затем как бы выстраивать всё заново, при этом убирая «ошибки» и неверно сформированные элементы. В идеале может поднять один ранг, но чаще всего лишь снимает ограничения и оптимизирует всю систему. Второй ритуал — бдение. Когда я был уже на пике силы, развитие молодых магов начинали именно с бдения. Смысл прост — давить на духовное тело негативной энергией для закалки. Если делаешь всё правильно — почти гарантировано плюс ранг и небольшие позитивные изменения. Я склонялся ко второму, но бдение лучше проводить в компании, чтобы товарищ мог вытащить тебя из круга, случись что. Олега попросить?

В дверь постучались и в кабинет вошли трое, Анна, Олег и чернявенький парень. Откидываюсь на спинку, улыбаясь вошедшим.

— Присаживайтесь.

Глава 2

Подмосковье. Поместье Барона Мартена

Декабрь 1982 года

— Присаживайтесь.

Цыганёнок сверлит меня колючим взглядом, уверенно проходит к столу, садиться в кресло. Немного нервно оглядывается на Олега и Анну. Снова переключается на меня.

— Эт ты что ли Дима? — и вызов во взгляде.

Не желание оскорбить или обидеть, а именно вызов. Ладно, вышвырнуть парня за порог я всегда успею. И почему из всех людей, которых ко мне посылали, адекватный только Олег?

— Ты сам-то кто?

— Данко, сын Парно, — ответил парень.

Это не грубость. По меркам дворян грубость, конечно, но у парня кардинально иное воспитание. Или отсутствие воспитания.

— Да, я барон Дмитрий Степанович Мартен. Скажи мне, Данко, как ты связан с моим отцом?

Парень отвернулся.

— Это тебя не касается.

За его спиной Анна наклонила голову, выдав лицом: «какой нахал!»

— Степан просил за тебя, ты знаешь?

Данко кивнул:

— Ага, — он вытащил из кармана скомканное письмо, протянув мне.

Взял бумагу. На конверте адрес: «Cușma, Comuna Livezile, Județul Bistrița-Năsăud, România», это где-то в Румынии, если я правильно понимаю. Адрес должен быть продублирован на обязательном для всей империи русском, но ничего удивительного. Достал из конверта письмо. Почерк Степана. Пробежал взглядом, обращая внимание только на то, что касалось меня. Угу, брат пообещал, что я могу обучить Данко и в целом помочь. Эх... Я не отказывался от этого, но зачем давать обещание