— Думаешь недельку пожил на заставе, десятиранговым Воином стал? — скривился Аден.

— То, что я думаю тебя не касается, — отрезал я.

— Получил дворянство, осмелел, чухонец? Да ты как был никем, так им и останешься!

— Вот ты, и вправду, дурачок, — я удивленно покачал головой. — Ты же только что от меня дуэль принял. Как равный от равного…

— Я… — Пылаев осекся, мучительно соображая, где же он допустил ошибку. — Всё решится на поединке!

Что ж, неплохая попытка закончить словесную баталию на пафосе… Но оставлять за ним последнее слово я не собирался.

— И не забудь пригласить Игната Ивановича. Нарушать правила гимназии я не собираюсь.

— Трус, — Аден презрительно выпятил нижнюю губу. — Ссыкло!

— Собака лает, ветер носит, — отозвался я. — Ну а если продолжишь в том же духе, я тебе безо всяких дуэлей лицо сломаю.

— Да ты! — Пылаев вскочил с места и принялся прожигать меня взглядом.

— Видимо, — я не спеша вытер губы салфеткой и поднялся из-за стола, — твоя челюсть соскучилась по моим кулакам.

Громов презрительно усмехнулся и поднялся на ноги, вставая рядом с Пылаевым.

Да ладно… Они что реально решили устроить раздел сфер влияния прямо сейчас? Когда в памяти одноклассников ещё свежа ночная битва?

Да почти каждый из находящихся в столовой ребят чувствовал дыханье смерти и дикое отчаяние после выстрела осветительной ракеты!

Каждый из нас помнил жар солнца, чертов песок и мерзкий скрип идущей в атаку Волны!

В ушах до сих пор стоял звон клинков и щелчки арбалетных выстрелов, сухой треск магии и специфический свист летящей шрапнели.

Молчу уж про запах масла и нефти и вкус осточертевших зелий!

Не-ет… Пылаев с Громовым не могли найти худшего момента для того, чтобы показать кто в классе главный!

За моей спиной послышался синхронный скрип отодвигаемых стульев.

Забавно, но первым вскочил сначала Славик, затем Мирон и только потом с небольшим запозданием Фил.

А следом за ними начали отодвигаться другие стулья. Несколько ударов сердца, и в мою поддержку поднялся почти весь наш класс.

Валерон Воронцов.

Наш алхимик, который как заведенный варил зелья, благодаря которым мы не падали от усталости через двадцать-тридцать минут.

Это только в фильмах воины могут рубиться без остановки день и ночь! В реальности же все зависит от твоей Выносливости, навыков, внутренних резервов и артефактов.

И уж кто-кто, а Валерон в полной степени хлебнул войны. Я знаю, о чем говорю, потому как сам видел его, вливающего зелья в рот раненных солдат.

Фёдор Безухов.

Силач и кулачный боец. Именно он был вместе со мной и Мироном на острие атаки. Он не просто видел смерть глаза в глаза, он несколько долгих минут находился в севшем УГе!

А это всё равно, что очнувшись, обнаружить, что ты закопан заживо в гробу…

Павел Меньшов.

Мы с ним особо не пересекались до ночной битвы, но я точно знаю, что его меткая стрельба не раз спасала меня от коварной атаки во фланг.

И как только всё уладится, я обязательно подарю ему мою малышку — Малую снайперскую винтовку оператора УГа!

Александр Горчаков.

Тихий, выдержанный, в чём-то даже долго соображающий.

Но во вчерашней схватке он поначалу нерешительно подсказывал, а потом и вовсе, с молчаливого согласия Жижека, командовал солдатами левой стены.

И его отрывистую командирскую речь я слышал даже на приличном расстоянии от стен! На мой взгляд, той ночью Александр реализовал свой тактический гений по полной.

Иван Толстой.

Ваня был на правой от ворот стене и, в отличии от Горчакова, с ходу влился в бой.

Он и стрелял, и командовал солдатами, словно перед ним была его личная дружина!

И, как я узнал позже, именно он послал одного из солдат к Роме с сообщением проверить управу гильдейских.

Игорь Прокудин-Горский стал для солдат настоящим спасением.

Его навык каменной кожи спас не одного и даже не двух солдат. Игорь бросался наперерез прорывавшимся конструктам, закрывая собой защитников заставы.

Правда под конец боя он потерял сознание от сильнейшего недомогания, а его тело походило на один сплошной синяк.

Не очень умный поступок с точки зрения дворянина — рисковать собой, защищая обычных солдат.

Но верный поступок с точки зрения Воина и человека Чести.

Пётр Волконский.

От него, честно говоря, толку было мало. Его пылающие кулаки могли сослужить хорошую службу в ближнем бою, но кто бы пустил его в бой без УГа?

Но тем не менее Пётр взял в руки винтовку и выцеливал самые неприятные для нас цели, а именно Огненных и Кислотных пауков.

И именно благодаря его стрельбе и стрельбе наших ребят, баллоны с топливом взрывались, и конструкты не смогли залить нас огнем и кислотой.

Дмитрий Уваров.

Оратор, стратег

Невероятно, но на следующее утро Дмитрий получил от зрителей подарков даже чуть больше чем я!

А всё дело в том, что он безостановочно поддерживал солдат и одноклассников, попутно высмеивая демонов Пустыни.

Мне некогда было слушать, как он балагурил, но язык у оратора Уварова оказался подвешен получше, чем у многих!

Василий Пожарский.

Участник пятёрки Громова и… наш целитель.

Поначалу Василий пытался управлять двумя големами, но как только пошли первые раны и потери, бросил это дело и с головой окунулся в свою привычную стезю.

Ей богу, если бы не этот парень, который не жалел на простых вояк свою родовую способность, то наши безвозвратные потери были бы выше раз в пять!

Я и до этого уважал Пожарского, но после ночной битвы и подавно.

Не знаю, что для него было сложнее — смотреть как умирают солдаты со смертельными ранами или пойти против Дмитро с Аденом…

Про троицу северян я вообще молчу. Братья Кроу отстранились от своей пятёрки, и даже сидели сегодня не с Толстым и Безуховым.

И единственный, кто остался сидеть был Антуан Ги’Дэрека.

Этот гимназист, несмотря на свой страх сгореть заживо, не слазил со стены.

Его винтовка била метко, а его Ледяной щит спасал от частых осколков и пуль не только своего владельца, но и расположившихся рядом солдат.

— Ребят, ну вы даёте! — усмехнулся Антуан, небрежно намазывая масло на хлеб. — Вы ещё подеритесь тут. Аден хочет кому-то что-то доказать — пусть занимается организацией дуэли. Официальные дуэли всем полезны.