закону[19]. И во время смут арианских, иудеи неоднократно, вместе с язычниками, принимали участие в гонении на православных.

Торжеству Евангелия над верованиями и жизнию мира языческаго и возвышению внутренняго благосостояния Церкви египетской особенно способствовали два важныя учреждения, которыя первоначально возникли в Египте, и отсюда распространили благотворное влияние на всю Церковь Христову. Это были: в области христианской науки – огласительное училище александрийское, и в области жизни христианской – монашество.

Александрийское училище, которое Евсевий называет древним учреждением, а бл. Иероним возводит начало его ко временам Евангелиста Марка[20], с течением времени, по требованию обстоятельств, разширяя круг своих наук, предлагало не одни первоначальныя наставления обращающимся в христианство. Сношения с учеными язычниками, которые имели в Александрии свое знаменитое училище, споры с иудеями, которых было здесь много, и которых нападения на христианство нужно было отражать, разныя лжеучения гностиков, обольщавших своим мнимым ведением сокровенных тайн христианскаго учения, – все это заставляло наставников александрийских ближе знакомиться с разнородными учениями их противников, и глубже входить в уразумение своего. Плодом этих занятий были: ученые защищения христианства против язычников[21], тщательныя изыскания относительно Священнаго Писания, и его изъяснение[22] и основательныя опровержения появившихся заблуждений[23]. В училище александрийское стекались любознательные из разных стран, и выходили отсюда с таким образованием, которое сделало их достойными высших степеней церковных в своем отечестве. Сами же наставники часто были возводимы на кафедру Церкви александрийской[24].

Училище начало процветать особенно с конца II столетия. В IV веке славился между его наставниками Дидим, не смотря на слепоту свою от лет младенческих, обладавший обширными познаниями в разных науках. Своим изъяснением Писания, своим защищением православия против ариан, он обращал на себя внимание и пустынножителей египетских и пришельцев Запада, искавших на Востоке богословскаго образования[25].

Другое учреждение, возникшее также в Церкви египетской, и отсюда быстро распространившееся по всему Востоку и Западу, – монашество, имело преимущественное влияние на духовную жизнь Церкви. Исходя из духа ревности о благочестии, оно дало более строгий и определенный вид древнему подвижничеству, и при усиленном стремлении язычников в недра Церкви Христовой, под покровительством Императоров, содействовало Пастырям в преобразовании языческаго направления и образа жизни в обращающихся, которых искренность и твердость расположения к вере не могли быть испытываемы, как прежде во время гонений, тяжким искусом. Тот же дух благочестия, который удалял первенствующих христиан от удовольствий языческаго общества, и заставлял их жертвовать всеми удобствами жизни и самою жизнию соблюдению закона христианскаго, – и в последующия времена из среды мирскаго общества изводил в пустыни на все лишения, чтобы в свободе духа безпрепятственнее служить единому Богу. Посещение пустынножителей, воспитание у них детей, избрание подвижников на высшия степени церковныя, всегдашний пример жизни иноческой, осуществлявшей собою указание Спасителя на совершеннейший образ жития (Мф. 19, 19. 21), – все это благотворно действовало на другую часть христианскаго общества, в которой не отступали от обыкновенных условий общественной жизни.

Сначала, в Египте, желающие «внимать себе» не имели обычая отдаляться от своих селений; но избирали для себя по близости их уединенное место[26]. Антоний – первый своим примером познакомил ревнителей благочестия с пустынями, которыми окружена с обеих сторон населенная часть Египта. Родившись от благородных родителей, близ Гераклеополя великого[27], он в молодых летах остался сиротою, и вняв гласу Христову к богатому юноше (Мф. 19, 21), отказался от всего наследства отеческаго, в пользу жителей того же селения и бедных, и начал вести жизнь подвижническую, сперва не вдалеке от своего селения, с одним старцем, потом – один, подалее от селения, заключившись в гробнице, как живой мертвец. После пятнадцатилетняго приготовления такими подвигами, он решился и вовсе удалиться от обитаемых мест, и заключился в запустевшем укреплении[28], на восточном берегу р. Нила. Это было около 285 года[29]. Двадцать лет провел он здесь, не исходя совершенно из своего заключения, два раза в год покупая для себя печеные хлебы, в борьбе со врагами невидимыми и с плотию, и в подвигах молитвы и богомыслия. Наконец, по усильному требованию желающих подражать его жизни, открыл к себе доступ, и стал принимать учеников, как уже опытный во всех искушениях и трудах духовной жизни наставник. С той поры, – замечает св. Афанасий, – стали размножаться в горах монастыри, и пустыни населяться иноками. – Антоний отворил к себе двери в то время, когда в Египте, как и в других странах Востока, свирепствовало жестокое гонение Диоклитианово. Его не страшили мучения гонителей. Он сам являлся в Александрию для укрепления исповедников имени Христова, и если бы угодно было Богу, то и для пролияния своей крови за имя Христово. Его устрашило многолюдство, когда, с водворением мира в Церкви, отвсюду стали стекаться к нему, кто за советами духовными, кто за наставлением в жизни пустыннической, кто за изцелением недугов своих, – и он от пустыни решился искать себе новой пустыни. «Куда же ты хочешь бежать»? был ему голос небесный, когда он на берегу Нила дожидался уже лодки, чтоб удалиться от Людей. «В верхнюю Фиваиду», – отвечал Антоний. Но тот же голос возразил ему: «Поплывешь ли ты вверх – в Фиваиду, или вниз – в Буколию[30], – тебе не будет покоя ни там, ни здесь. Иди во внутреннюю пустыню». Так называлась лежавшая далее на Восток к Чермному морю пустыня, куда и удалился Антоний, последуя за проходящими сарацинами. После трехдневнаго путешествия, нашел он дикую высокую гору, с ключем воды и немногими пальмами в долине, и там остановился[31]. С той поры делилась жизнь Антония между новым приютом его уединения, которое отделялось от жилища человеческаго неудобопроходимою пустынею, и между оставленным им монастырем – Писпиром, на берегу Нила[32]. Там, близ Чермнаго моря, нашел он еще любителя пустыни – Павла, из области Фиваидской, уже девяносто лет оставившаго общество человеческое[33]: а сюда, в Писпир, являлся по временам, для оказания помощи тем, которые приходили к нему из ближних и отдаленных стран. Только не многие удостаивались его видеть на месте его уединеннаго богомыслия.

Но жизнь отшельническая, какую вели Павел, Антоний и ученики его, не для всех была удобна и безопасна[34]. Вскоре явилось монашество в другом виде, – в виде общежития. Здесь, при постоянном надзоре опытных в духовной жизни руководителей, давшие обет полнаго самоотречения и совершенной покорности своему настоятелю вернее могли идти к своей цели