И наконец та ночь настала. Атака на Горводоканал, яд, попавший в городскую систему водоснабжения, бойня, устроенная отделом, – все это стало завершающей точкой. И с самого утра майор решительным образом собирался отобрать удостоверения и табельное у всей группы – невиданное дело! Но этим планам сбыться было не суждено. Утро преподнесло совершенно жуткие сюрпризы, к которым Шельгин не был готов.

Сам он чудесным образом сопоставил яд и систему водоснабжения, поэтому воду не только не пил с ночи, но даже не умывался. Поэтому остался цел и невредим с утра, когда по двору начали бродить сначала единичные отравившиеся, а потом и толпы обезумевших людей.

Все это попахивало международным терроризмом, и его люди каким-то образом оказались завязаны в этом деле по уши. Шельгин не сомневался поначалу, что сверху быстро во всем разберутся, введут в город войска, переловят отравившихся и обстановка нормализуется. Но часы шли, а ситуация на улице только ухудшалась.

Майор нервно слонялся по собственной квартире, решая, как поступить. Внезапно взгляд его упал на синий портфель, сиротливо валявшийся в углу прихожей. Шельгин совершенно позабыл об этом трофее, не посчитав его содержимое особо ценным. В ту ночь он лишь краем глаза глянул, что внутри, но ни бумаги, ни странный металлический параллелепипед его не заинтересовали, и он бросил портфель в прихожей да так и забыл о его существовании.

Сейчас же ему в голову ударила мысль – все началось с той ночи, когда они брали банду Калины. И портфель – он тоже оттуда, из прихваченного калиновцами награбленного добра. А грабили они людей серьезных, один из которых, кстати, и навел в итоге Шельгина на банду.

У майора тогда сомнений не возникло: «деловой» со странными желтыми глазами нанял их отдел, чтобы отомстить за ограбление самым доступным способом.

Но теперь Шельгин уже сомневался, что все обстояло так просто. Уж не за портфелем ли охотился наведший его на след банды человек? А что, все могло быть. Сейчас-то майор припомнил, что после той ночи ему несколько раз звонили. Человек на другом конце провода требовал вернуть то, что было изъято по ошибке. Но Шульгин, совершенно забывший про портфель, просто послал звонившего на три известные буквы, и вскоре звонки прекратились.

Что, если тогда речь шла именно о портфеле? Ведь больше они ничего не взяли из того дома. Разве что деньги, но кто будет требовать вернуть деньги? Ерунда. А вот портфель…

И, несмотря на уличный хаос, Шельгин занялся изучением содержимого синего портфеля. Внутри оказалось столько всего интересного, что майор забыл про конец света за окном. В портфеле хранились ответы.

Два немигающих вертикальных зеленых зрачка смотрели на меня, проникая взглядом, казалось, в самую мою сущность. Я выдерживал это противостояние несколько секунд и обмяк, уйдя в спасительный туман забытья.

Как часто ожидания обманывают нас, а реальность оказывается совсем иной, даже близко не похожей на представления о ней. Казалось бы, за свою насыщенную событиями и людьми жизнь я должен был давно научиться никому не доверять. Однако каждый раз, как последний простофиля, попадался на одну и ту же удочку – верил сказанному, тем более оно произносилось с честным выражением лица.

И вот опять. Что я представлял себе, когда согласился на второй прыжок в прошлое? Мрачные картины молодого, яростного мира, в котором схлестнулись в смертельном поединке наши враги. Толпы хищных ящеров – в моем воображении это были динозавры, может быть, чуть меньше тех, которые огромными статуями возвышаются в музеях естествознания, но все же которые спят и видят, как бы избавиться от угрозы собственной гибели и захватить мою планету там, в далеком будущем. Им противостоят хитрые желтоглазые айвы, внешне более похожие на людей, но все же не люди, а враги, как и все здесь, в прошлом. И все это происходит в гнетущих декорациях погибающего мира.

Я ожидал увидеть что угодно и кого угодно. Но вот чего я совершенно не ожидал, когда, наконец, очнулся во второй раз, так это обычной комнаты с игривым розовым потолком, обставленной вполне стандартной мебелью: стол, пара крепких стульев, комод в углу, на нем нечто вроде старого лампового телевизора да узкая кровать, на которой я и лежал.

Ладно, кровать, стол и прочее, даже телевизор – я все мог понять, инженерный разум отвечает нуждам живого организма, и вещи, произведенные разными, но находящимися примерно на одном интеллектуальном уровне развития разумными видами, могут быть схожи до мелочей. Но бутылка коньяка со знакомой этикеткой на пузатом боку, стоявшая на столе, уже никак не укладывалась в эту теорию! Рядом с бутылкой находился самый обычный коньячный бокал.

– Выпейте, уважаемый! Этот ваш коньяк – напиток богов! Стресс снимает в один момент!

Я повернулся на голос. Кровать знакомо скрипнула пружинами.

В дверях стоял невысокий – метр двадцать с кепкой Ильича – ящер с бумажным свертком в руках и улыбался мне широко раскрытым ртом с двойными рядами зубов. Одет он был любопытно: черные штаны, черный же блестящий плащ с семилучевыми звездами на погонах. Несмотря на невзрачный рост и субтильное телосложение, от него исходила волна силы и глубочайшей уверенности в собственной значимости. Это чувствовалось сразу – уж всякого рода начальников я узнавал с первого взгляда – есть в них некая барственность, в ком-то приобретенная, напускная, а в ком-то естественная, воспитанная несколькими поколениями состоятельных предков – владельцев заводов, фабрик, пароходов.

Так вот, этот товарищ принадлежал именно к последним. А взгляд его зеленых глаз, которые я увидел, едва сюда переместившись, завораживал, заставляя подчиняться. Я сам не заметил, как, несмотря на абсурдность ситуации, встал с кровати и шагнул к столу, выполняя его пожелание, а по сути – приказ. Мир вокруг показался слегка непривычным, словно бы во мне что-то изменилось, а тут, кстати, и зеркало на стене подвернулось.

Я глянул в него, закрыл глаза, дошагал до стола, налил полный бокал напитка, залпом выпил, почувствовав, как жидкость прошла по организму и ухнула куда-то огненным комком вглубь желудка, затем выждал с минуту, ощутив, как мысли потекли более связно, и только после этого вернулся к зеркалу и рискнул еще раз в него посмотреть.

Отражение не изменилось. На меня уставилась почти точная копия начальственного типа, который так и торчал в дверях, только одетая в серый балахон. Такие же узкие плечи, бугристая темно-коричневая голова, покрытая неким подобием лишайника, только вот рост… Если ящер, предложивший мне коньяк, был невелик, то я казался настоящим гигантом! Я рискнул приоткрыть рот – пожалуйста! Зубки как на заказ! Любой стоматолог удавился бы, увидев подобный фронт работ… К счастью, рук и ног по две штуки, вот только пальцев на руках по четыре, но подобие большого – хватательного присутствует.

Более подробный осмотр не позволяла совершить обстановка и присутствие терпеливо ожидающего ящера, который, наконец, перестал пялиться на меня, сел на свободный стул, сверток положил на стол, достал из кармана небольшую коробочку, вытащил оттуда спрессованный кусок какой-то бурой травы и, закинув его в свою жуткую пасть, принялся с видимым удовольствием жевать.