Во всем графстве не было ни одного человека, кто не любил бы ее покойную матушку. А род Уэллингемов был таким древним и знатным, что дочь графа Уэллингема приняли бы все, кто не желал знать сэра Гектора Стендиша и его дружков.

Лина однажды слышала, как герцогиня Дорсет говорила ее матери:

— Нет, необходимо провести черту. Неважно, сколько он может пожертвовать на большую охоту или на благотворительность. Лично я дала мужу понять, что не собираюсь принимать у себя этого краснолицего мужлана.

Матушка кивала и соглашалась с герцогиней, хотя и не столь энергично. Она была слишком добра, чтобы указать на дверь кому бы то ни было.

И тем не менее графиня следила за тем, чтобы сэра Гектора не приглашали на званые обеды, которые устраивали Уэллингемы. Только после ее смерти сэр Гектор явился в замок, чтобы выразить графу свои соболезнования, И теперь его уже невозможно было выставить оттуда.

Накануне сэр Гектор был особенно назойлив.

— Лина, — говорил он, — я всерьез намерен жениться на вас, и чем быстрее вы дадите согласие, тем лучше!

— Простите, сэр Гектор, но мой ответ вам известен, — сказала Лина.

— Господи, барышня, подумайте хорошенько! Как вы не понимаете! Я же вас озолочу! У вас будут наряды от лучших лондонских портных! У вас будут такие бриллианты, что у всех здешних дам глаза на лоб повылезут от зависти! У вас будут лучшие лошади во всем графстве!

— Поймите, сэр Гектор, — тихо сказала Лина. — Если я решусь выйти за кого-то замуж, то не ради лошадей и бриллиантов, а по любви!

— Ба! — воскликнул сэр Гектор. — Что вы можете знать о любви? Вы еще слишком молоды! Ничего, я научу вас любить меня.

То, как он это произнес, заставило Лину содрогнуться.

Она посмотрела на это грубое лицо, багровое от беспробудного пьянства, с тяжелыми мешками под глазами. Только сейчас она заметила, что виски у него уже седые.

Ведь это же старик! При одной мысли о том, что ей придется выйти за него замуж, Лину охватило такое отвращение, что стоило немалого труда его скрыть.

— Я знаю, сэр Гектор, что намерения у вас самые лучшие, — сказала она, — но я никогда не выйду за вас замуж. Имейте в виду, это мой окончательный ответ. Пожалуйста, не возите мне больше подарков.

Сэр Гектор вышел из себя и принялся кричать, что он своего добьется и она от него не уйдет. Это было так страшно и противно, что Лина не выдержала и убежала.

Теперь она думала, не следовало ли ей вместо того, чтобы убегать и прятаться, рассказать обо всем отцу и попросить его отказать сэру Гектору от дома.

…Лес кончился. Лина вышла к замку.

Они не могли позволить себе держать садовников, кроме старого Ива, который работал на них уже сорок лет. Поэтому сады заросли и одичали.

Но в траве под деревьями по-прежнему желтели нарциссы, и на клумбах, которые уже начали зарастать сорняками, красовались разноцветные крокусы, посаженные еще матушкой.

Лина окинула взглядом замок, который стоял здесь уже несколько столетий как символ многовековой истории рода Уэллингемов.

Лина приблизилась к замку, все так же весело напевая себе под нос. И вдруг осеклась. Из окна библиотеки слышались голоса.

Она инстинктивно прижалась к стене и прислушалась. Из открытого окна слышался голос отца:

— Я и не подозревал, что вы испытываете к Лине подобные чувства!

— Так она не говорила вам, что я просил ее руки?

— Нет.

— Знаете что? По-моему, девчонка разыгрывает из себя недотрогу. Не будем говорить о моей репутации. Это все в прошлом. Я буду ей хорошим мужем. Когда она станет моей женой, я отпишу ей двадцать пять тысяч фунтов.

Лина затаила дыхание и невольно стиснула кулаки, так что ногти вонзились ей в ладони.

— Помимо этого, — продолжал сэр Гектор, — я оплачу все ваши долги и назначу вам неплохое содержание. Оно позволит вам привести в порядок эту старую развалюху.

Наступило молчание. Лина молилась, чтобы отец ответил сэру Гектору, что граф Уэллингем не продается, и вообще осадил его. Какое право он имеет говорить о замке таким пренебрежительным тоном!

Но граф ничего не сказал. Через некоторое время сэр Гектор продолжил:

— Ну же, граф! Это очень щедрое предложение. Вы это прекрасно знаете. Прошлой ночью вы проиграли две тысячи Дэвидсону и, насколько я знаю, должны не меньше тысячи Хеттону. Они потребуют платежа через месяц, если не раньше.

— Мне просто не повезло, — угрюмо ответил граф.

— Пить меньше надо, — сказал сэр Гектор. — Вы плохо играли оттого, что были пьяны. Хотя в последнее время вам и впрямь не везло. Но не унывайте!

Он расхохотался.

— Когда вы станете моим тестем, у вас сразу появятся деньги! Впрочем, вы это и так прекрасно знаете.

Скрипнуло кресло. Видимо, сэр Гектор встал.

— Мне пора, — сказал он. — Когда Лина вернется, скажите ей, что мы поженимся в начале июня. За это время она успеет подготовить приданое. Денег я дам.

— Вы так уверены в себе!

Судя по голосу графа, он наконец-то счел нужным обидеться на поведение сэра Гектора.

— Ну разумеется! — ответил сэр Гектор. — Вы не можете отказать мне, Уэллингем. У вас просто нет другого выхода. Эта сделка для вас очень выгодна, и нужно быть круглым идиотом, чтобы этого не видеть.

Последние слова прозвучали уже неразборчиво, и Лина поняла, что сэр Гектор вышел из библиотеки и направляется в холл.

Она постояла еще несколько секунд, потом пробежала вдоль стены, вошла в дом со стороны сада и поднялась по черной лестнице, которая вела прямо к ее комнате на втором этаже.

Лина всегда жила в башне. Башни замка с детства восхищали ее, и теперь, когда весь дом оказался в ее распоряжении, она осталась в своей маленькой, но уютной комнатке.

В ней было два окна. Одно выходило на сад и на лес, в котором только что гуляла Лина. Второе располагалось на фасаде замка. Из него была видна ведущая к дому аллея, обсаженная вековыми дубами.

Лина подошла к этому окну и, прячась за занавеской, осторожно выглянула, желая знать, что происходит.

У парадного подъезда сэр Гектор с некоторым трудом — он был весьма тяжел — взгромоздился на великолепную чистокровную английскую кобылу, которую держал под уздцы грум.

Сэр Гектор всегда приезжал с грумом. Лина знала, что слуга привозит Подарки для нес.

Сэр Гектор обернулся в сторону старинного готического крыльца, на ступенях которого стоял граф.

— До свидания, Уэллингем! — сказал сэр Гектор. — Не забудьте передать мои слова Лине!

Он коснулся шляпы рукоятью хлыста и ускакал. Лина заметила, что на губах у него играла торжествующая улыбка.