– Мои поздравления, с этого момента усадьба – ваша собственность!

– Спасибо! – улыбнулась Анна.

Вера выхватила из рук адвоката бумаги и засунула себе в сумку. Анне захотелось дать ей затрещину, как в детстве. С малых лет Вера считала, что обязана получать все первой на правах старшей, по этой причине между ними постоянно происходили ссоры, а порой и драки.

– Есть хорошее предложение, если вам интересно. Рынок недвижимости в наше время нельзя назвать стабильным, поэтому я бы не тянул, – сказал Лев Борисович, обращаясь к Вере. – У меня есть клиент…

Вспыхнув от обиды, Анна развернулась к сестре:

– Не спросив меня, ты собралась продавать особняк? У меня что, нет права голоса?

– Спрашиваю сейчас, – смущенно ответила Вера. – Что ты обо всем этом думаешь?

– Мы не можем его продать! Этот дом – наше прошлое!

– Которого ты даже не знаешь, – добавила Вера.

– Теперь буду знать, – уверенно ответила Анна.

– Не советовала бы…

Анну все больше раздражало покровительство старшей сестры. Она взорвалась:

– Надоела ты мне со своими советами! Советы хороши, когда в них нуждаются!

Лев Борисович положил руку на плечо Анне и примирительно предложил:

– Не будем торопиться. Когда надумаете, позвоните.

И положил на консольный столик визитную карточку.

– Мы свяжемся в вами в течении недели и обсудим все формальности, – сказала Вера.

– Почему ты все и всегда решаешь за меня? Может, я против того, чтобы дом выставить на продажу? – накинулась на нее Анна.

– Ты хочешь жить в этом доме?

– Да, я хочу жить в этом доме! – уверенно ответила Анна. – Я не верю во всю эту чушь!

– Ты ненормальная?! Дом стоит заброшенным уже много лет. Как долго, вы не подскажете? – обратилась Вера к адвокату.

Лев Борисович уткнулся в бумаги, в это время послышался жуткий грохот наверху. Все резко подняли головы и замерли от неожиданности, пытаясь установить природу этих звуков.

– Что это?

– Может, на втором этаже окно открыто. Сквозняк. Старые дома всегда издают какие-нибудь звуки. Дому больше ста лет. Успокойтесь! – неуверенным голосом ответил Лев Борисович.

– После этого ты хочешь остаться здесь? – с ужасом спросила Вера.

– После чего?! Может, это… – не договорив, замолчала Анна.

Послышался странный звук, напоминающий хлопанье крыльев. Вера закрыла глаза от страха. Анна ощутила холодное дуновение, от чего пламя на свечах задрожало.

– Наверное, птица залетела или еще кто, – предположил Лев Борисович.

– В доме открыты окна? – спросила Вера.

Мужчина пожал плечами, а Анна засмеялась и толкнула сестру:

– Иди проверь!

– С меня достаточно! Я уезжаю! – истерично закричала Вера.

– Тебя никто и не держит!

Лев Борисович пригляделся к сестрам: у них в чертах много общего, но характеры и темпераменты очень разные. Видимо, им трудно ужиться друг с другом с самого детства, подумал адвокат.

Он спросил Анну:

– Надеюсь, это шутка и вы не собираетесь здесь жить?

– Почему нет? Мне порядком надоело жить в городской квартире, где нет ни воздуха, ни света. Я должна закончить роман, который даже не начинала, в противном случае издательство разорвет со мной контракт. Тут прекрасное место, чтобы писать. Всю жизнь мечтала о таком доме, но заработать на такой так и не смогла, – ответила Анна.

Лев Борисович внимательно посмотрел на нее и сказал:

– Проводку нужно менять, насчет отопления не знаю, многие комнаты стоят пустые…

– В каких-то комнатах все же есть мебель? Для начала мне достаточно две-три комнаты. Летом отопление не нужно, а со временем я разберусь.

– Не тратьте свое время, уговаривая мою сестру. Она упертая как баран… как овца, – сообщила Вера.

Анна посмотрела на нее уничтожающе и добавила:

– К тому же залив в десяти минутах ходьбы. И на море ехать не нужно будет.

– В заливе вечно холодная вода. Так я и поверила, что ты будешь купаться, – проворчала Вера.

– Может, хватит умничать? Все-то она знает…

Анна была в бешенстве. Ей очень хотелось объяснить, что она думает о сестре, и она это сделала. Льву Борисовичу было неудобно слушать, как сестры ссорятся, и он отвернулся. Не замечая этого, они продолжали грызться, как делали это с детства, не заботясь о том, что слушающим всегда неловко.

– Завтра же перевезу вещи, – уверенно заявила Анна.

– Если так, то возьмите ключи от дома, – Лев Борисович достал большую связку ключей и положил на стол. – Этот ключ от входа, этот от ограды, а вот эти… не знаю от чего…

– Разберусь.

– До встречи! Я спешу. Могу я быть свободен? – спросил он. – Если передумаете, то звоните.

Пока Анна закрывала входную дверь, Вера прошептала:

– Это место проклято…

– Кем оно проклято?

– Я не хочу говорить об этом, тем более в доме, – быстро проговорила Вера и подняла глаза вверх.

Анна последовала примеру сестры, но ничего необычного не заметила – лишь небесная синева и ослепительное солнце.

– Надоела ты мне со своими предрассудками, словно старая бабка. Завтра я переезжаю!

– Потом не плачься, – предупредила Вера.

– Ты будешь последняя, к кому я приду плакаться, – пообещала Анна.

* * *

Ключ ржаво заскрипел в замке. Анна с силой толкнула дверь, и на нее пахнуло затхлостью, как из погреба. Внутри царил полумрак: тусклый свет едва пробивался сквозь мутные витражи. Выключатель также не работал, и Анна оставила дверь открытой.

Затащив сумки в коридор, Анна достала спички, чтобы зажечь свечи. Вдруг послышался тихий шорох, она вся напряглась и со страхом оглянулась. В доме стояла такая гнетущая тишина, что слышен был даже стук сердца. Анне стало страшно, будто в этой тишине скрывалось нечто зловещее. Нервы девушки были на пределе, и тут раздался звонок мобильного телефона. Анна дернулась и от неожиданности вскрикнула. Осторожно вытащив из кармана мобильный, она увидела на дисплее номер сестры. Скорчив гримасу досады, Анна ответила:

– Да, я перевезла вещи! И не нужно меня контролировать, я не маленькая!

Выключив мобильный, она стала уверенно подниматься по лестнице на второй этаж. Здесь был полный разгром. Очевидно, убирались только на первом этаже, сюда же никто и не поднимался, к чему ни прикоснешься – всюду пыль.

На стене висел портрет Матильды в тяжелой позолоченной раме: женщина интригующей красоты в длинном жемчужно-голубом платье. Густые каштановые волосы небрежно заколоты на затылке, несколько выбившихся локонов падают на виски. В тонкой красивой руке она держала веер из белых перьев, на ногах были атласные голубые туфельки на высоких вогнутых каблучках. Лицо Матильды бесстрастно, но взгляд словно вкрадывался в душу. Во взгляде угадывались и загадка, и утонченность, и порок…