— Ничего такого я не припоминаю.

Миссис Финнимор больше не плакала. Она пристально смотрела на Тео, глаза ее сверкали.

— О чем вы говорили? — поинтересовался сержант Болик.

Вошедший в комнату детектив в штатском прислушался к их разговору.

— Обо всякой всячине, как обычно. О школе, о домашней работе, всего и не помню, — пожал плечами Тео.

Он видел достаточно судебных процессов, чтобы знать: часто имеет смысл давать расплывчатые ответы, а фразы «я не помню» и «я не могу восстановить это в памяти» идеально подходят для множества ситуаций.

— Вы общались в чате в Сети? — спросил детектив.

— Нет, сэр, вчера вечером — нет. Только по телефону.

Они часто использовали «Фейсбук» и текстовые сообщения, но Тео знал: не стоит самому предоставлять лишнюю информацию. Надо просто отвечать на вопросы. Он много раз слышал, как мама говорила это своим клиентам.

— Какие-нибудь следы взлома есть? — поинтересовался мистер Бун.

— Никаких, — ответил Болик. — Миссис Финнимор крепко спала в спальне внизу и ничего не слышала, но в какой-то момент она проснулась, встала и пошла проверить Эйприл. Тогда она и поняла, что девочка исчезла.

Тео посмотрел на миссис Финнимор, и та метнула на него свирепый взгляд. Он знал правду, и она знала, что он знает правду. Проблема была в том, что Тео не мог сказать правду, поскольку дал обещание Эйприл.

Правда же крылась в том, что миссис Финнимор не ночевала дома две последние ночи. Эйприл жила одна, в ужасе, заперев все двери и окна как можно крепче, приставив стул к двери спальни, со старой бейсбольной битой в изножье кровати и с телефоном под рукой, чтобы набрать 911, если потребуется, и ни одной живой души рядом, с кем она могла бы поговорить, кроме Тео Буна, который поклялся никому об этом не рассказывать. Ее отец уехал из города с группой. А ее мать принимала таблетки и сходила с ума.

— В последние пару дней Эйприл ничего не говорила о том, что собирается бежать? — спросил детектив у Тео.

О да. Без остановки. Она хочет бежать в Париж и изучать искусство. Она хочет бежать в Лос-Анджелес и жить с Марч, старшей сестрой. Она хочет бежать в Санта-Фе и стать художником. Она хочет бежать. Точка.

— Я ничего такого не припоминаю, — сказал Тео, и это была правда, потому что «в последние пару дней» могло означать что угодно. Таким образом, вопрос оказался слишком расплывчатым, чтобы на него можно было дать точный ответ. Тео часто наблюдал подобное в суде. По его мнению, сержант Болик и детектив были слишком небрежны, задавая вопросы. Пока им не удалось припереть его к стенке, и он ни разу не солгал.

Мэй Финнимор душили рыдания — она устроила целый спектакль со слезами. Болик и детектив расспрашивали Тео о других друзьях Эйприл, о любых возможных проблемах, которые могли ее тревожить, о ее учебе в школе и так далее. Тео давал прямые ответы, но лишнего не говорил.

Женщина в полицейской форме спустилась по лестнице, вошла в комнату и села рядом с миссис Финнимор, которая опять пришла в отчаяние и уныние. Сержант Болик кивнул Бунам и подал знак, чтобы они последовали за ним на кухню. Они так и сделали, и к ним присоединился детектив. Болик уставился на Тео и тихо произнес:

— Девочка хоть раз упоминала при тебе некоего родственника в тюрьме в Калифорнии?

— Нет, сэр, — ответил Тео.

— Ты уверен?

— Конечно, уверен.

— О чем вообще речь? — вступила миссис Бун. Она не собиралась сидеть молча, когда ее сына грубо допрашивали. Мистер Буи тоже был готов перейти в наступление.

Детектив достал черно-белую карточку размером восемь на десять дюймов — официальную фотографию какого-то подозрительного типа, по всем признакам — закоренелого преступника. Болик продолжил:

— Парня зовут Джек Липер, неудачник в десятой степени. Дальний кузен Мэй Финнимор, еще более дальний родственник Эйприл. Он вырос в округе, давно переехал, сделал карьеру головореза, мелкого вора, наркодилера и так далее. Его взяли в Калифорнии за киднеппинг десять лет назад и приговорили к пожизненному заключению без права на досрочное освобождение. Он сбежал две недели назад. Сегодня днем нам намекнули, что Липер может быть поблизости.

Тео посмотрел на зловещее лицо Джека Липера, и ему стало плохо. Если этот головорез удерживал Эйприл, значит, она в большой беде.

Болик снова заговорил:

— Вчера вечером около семи тридцати Липер зашел в местный вечерний корейский магазин, купил сигареты и пиво и попал в объектив камеры наблюдения. Не самый умный преступник на свете. Так что мы знаем: он точно где-то рядом.

— Зачем ему забирать Эйприл? — выпалил Тео; во рту у него пересохло, а колени едва не подгибались.

— От компетентных органов Калифорнии мы знаем, что несколько писем от Эйприл обнаружили в его тюремной камере. Она была его другом по переписке — вероятно, пожалела, потому что парню не светило хоть когда-нибудь выйти на свободу. Вот она и завязала с ним переписку. Мы обыскали ее комнату наверху, но не нашли ничего, что могло бы прийти от него.

— Она никогда не упоминала об этом при тебе? — спросил детектив.

— Никогда, — ответил Тео.

Он уже понял, что у членов странной семьи Эйприл было много секретов и многое она держала в себе.

Детектив убрал фотографию, и Тео испытал облегчение. Он никогда больше не хотел видеть это лицо, но сомневался, что сможет его забыть.

Сержант Болик сказал:

— Мы подозреваем, Эйприл знала человека, который ее забрал. Иначе как можно объяснить отсутствие следов взлома?

— Думаете, он может причинить ей боль? — спросил Тео.

— Этого мы не можем знать, Тео. Этот человек большую часть жизни просидел в тюрьме. Он непредсказуем.

Детектив добавил:

— Есть и хорошая новость: он всегда попадается.

Тео произнес:

— Если Эйприл с ним, она свяжется с нами. Обязательно найдет способ.

— Тогда, пожалуйста, дай и нам об этом знать.

— Хорошо, не беспокойтесь.

— Извините меня, господин полицейский, — вставила миссис Бун, — но я думала, в подобных случаях вы должны прежде всего проверить родителей. Пропавший ребенок почти всегда в итоге оказывается у одного из родителей, верно?

— Это так, — согласился Болик. — И мы сейчас ищем отца. Если верить матери, а она говорила с ним вчера днем, он колесит со своей группой по Западной Виргинии. Она почти настаивает, что он в это не замешан.

— Эйприл терпеть не может отца! — выкрикнул Тео и тут же пожалел, что не сдержался.

Они поболтали еще пару минут, но разговор явно шел к концу. Полицейские поблагодарили Бунов за приезд и пообещали наведаться к ним позже. И мистер, и миссис Бун заявили, что будут в офисе весь день, а Тео, разумеется, отправится в школу.