И теперь пришло осознание, что большую часть времени, пока проводились эти эксперименты, я задавалась не теми вопросами.

Важнейшие вопросы относились к самому исследовательскому процессу и к тому, какие предположения он позволял сделать о природе сознания, о силе коллективного и нашего экстраординарного человеческого потенциала.

Я начала сознавать, поначалу с неохотой, что результаты экспериментов, при всей их поразительности, бледнели по сравнению с тем, что происходило с их участниками. Самый мощный эффект группового намерения – эффект, не отмеченный практически ни в одной популярной книге по этой теме, – сказывался на самих «намеревателях».

Постепенно я начала признавать, что переживание опыта группового намерения само по себе вызывает большие изменения в людях: изменяет индивидуальное сознание, избавляет от чувства отделенности и приводит участников группы в состояние, которое можно описать только как «экстатическое единство». В ходе экспериментов я наблюдала, как время и пространство схлопываются в единую точку. Я была свидетелем проявления нелокальности между человеческими умами. С каждым экспериментом, каким бы большим или малым он ни был, я наблюдала ту же самую динамику в группе, динамику настолько мощную и преображающую жизнь, что это делало возможным отдельные чудеса. Я записала сотни, если не тысячи, таких моментальных чудес в жизни участников моих экспериментов. Они избавлялись от давних серьезных патологий. Они налаживали разрушенные отношения. Они заново находили цель в жизни или отказывались от рутинной работы в пользу более захватывающей или приносящей внутреннее удовлетворение. Они преображались буквально у меня на глазах. И для этого не требовалось никакого шамана или гуру и никаких сложных лечебных процессов – фактически никакого обязательного опыта. Единственное, что было нужно, – это просто-напросто собрать людей в группу.

Что же такое я с ними делала? Поначалу я просто не верила в это. Несколько лет я списывала то, что выглядело как оздоровительные эффекты обратной отдачи, на разыгравшееся воображение. Я все время говорила мужу, что мне нужно набрать побольше живых свидетельств, провести больше экспериментов, собрать больше веских доказательств. Затем они стали пугать меня, и я принялась искать их подтверждения в исторических прецедентах. Кто-то где-то когда-то должен был достичь чего-то подобного до меня. Затем я стала оправдываться: я не целитель. На какое-то время, после того как я повидала столько чудесных целительных изменений в жизни людей, на меня нашло безразличие. Ну да. Очередное чудесное исцеление. Что такого?

И наконец меня осенило, что эти эксперименты самым непосредственным образом дают мне глубинное переживание того, что раньше я понимала только умом: наши истории о том, как устроен мир, вопиюще неверны. И хотя я уже писала о новых открытиях квантовых эффектов в большом обозримом мире и о всевозможных влияниях этого на наше понимание мироустройства, то, что теперь я переживала на личном опыте, превосходило мои самые экстравагантные идеи.

Эта книга представляет собой попытку извлечь смысл из всех чудес, происходящих в ходе этих экспериментов, чтобы понять, что же я в действительности делаю с участниками моих собраний – в рамках большого контекста науки, а также исторической эзотерической и религиозной практики. Это отчет о чрезвычайном происшествии, о человеческом стремлении, с которым я столкнулась и которое, по-видимому, имеет уходящие в древность предпосылки, связанные даже с Иисусом Христом и раннехристианской церковью, возможно, пропущенные библеистами. «Сила восьми» также в какой-то степени рассказывает обо мне и о том, как эта исследовательская работа в конечном счете преобразила меня из скрупулезного собирателя фактов в вынужденного апостола чудесного.

Результаты экспериментов по намерению, разумеется, впечатляют, но они не главное во всей этой истории.

Однажды вечером в конце апреля 2008 года мы с моим мужем Брайаном сидели за компьютером и пытались сообразить, как могли бы приспособить большущий эксперимент по намерению для малых семинаров, которые планировали проводить в Америке и Лондоне следующим летом, стараясь не заострять внимания на том, что всего лишь месяц назад имели самое смутное представление о том, что вообще собираемся делать.

Что главным образом занимало меня в то время, так это организационная работа: естественное ограничение пространства семинара. Сила мысли, способная влиять на физическую реальность, могла проявиться в течение нескольких недель, месяцев или даже лет и подтверждалась в основном в лабораторных условиях. Каким образом мы собирались продемонстрировать какую-либо значительную трансформацию в период между пятницей и ранним вечером воскресенья?

Я стала записывать свои соображения на слайде Power Point.

Я напечатала «Фокусировка». Все «мастера намерения», у которых я брала интервью – буддистские монахи, мастера Цигун, мастера-целители, – говорили о вхождении в высокоэнергетическое и сфокусированное состояние ума.

– Концентрация, – сказал Брайан.

Возможно, массовое намерение повышало эту силу. Так, несомненно, казалось.

Фокусировка.

Концентрация.

А затем я написала: Сообщество.

Малая группа. Поскольку мои большие намерения были, по сути, филантропическим предприятием – попыткой исцелить что-либо на планете, – нам казалось логичным попытаться помочь исцелить что-нибудь в жизни наших посетителей.

– Давай попробуем распределить их по малым группам, от 8 до 12 человек. Попросим их направлять коллективное целительное намерение на кого-нибудь в этой группе, у кого проблемы со здоровьем, – сказала я Брайану.

Этот семинар в каком-то смысле будет еще одним экспериментом. Я смогу выяснить, обладает ли малая группа мощностью более крупных групп. Где находится точка перелома? Нужна ли критическая масса людей, чтобы достичь размаха какого-нибудь из наших крупных экспериментов, или хватит всего восемь человек? Мы уже не помним, кто из нас – вероятно, Брайан, прирожденный составитель заголовков, – предложил эту идею, но мы окрестили группы «Сила восьми», и ко времени нашего прибытия в Чикаго 17 мая собирались составить план.

Я думала, это будет примерно так же, как случилось с Доном Берри. В марте 2007 года Дон, ветеран армии США из города Туллахома в штате Теннесси, написал мне на форуме веб-сайта «Эксперимент по намерению», предложив стать нашим первым участником эксперимента по намерению. В 1981 году у него диагностировали ревматоидный спондилит, и его позвоночник был сплавлен в единую массу, отчего не мог сгибаться в стороны. За прошедшие годы ему заменили оба бедренных сустава, и Дон постоянно испытывал боль. Поскольку ему пришлось сделать уйму рентгеновских снимков и пройти множество прочих диагностических обследований, по его словам, он мог предоставить полную историю своей болезни, по которой можно будет отслеживать любые изменения.