Он помог мне подняться на ноги, продолжая держать меня за руку, и мы вышли из леса.

Сначала мое внимание привлекли громкие голоса на опушке леса.

— Тебе на нас насрать. Ты думаешь, я этого не знаю? Лейтон не такая, как ты думаешь, и в тот момент, когда ты это поймешь, ты бросишь ее, потому что она бесполезна для тебя, — огрызалась мама.

Я хмуро посмотрела на Колта. Но он выглядел разъяренным.

— Она нуждается в защите, — возразил Эндрю.

Мама усмехнулась.

— И как ты собираешься это сделать? Я не позволю ей запутаться в твоем мире.

— Мэриенн…

Мы с Колтом выбрались из-за деревьев, и их взгляды устремились на нас.

Мама бросилась ко мне, схватила за руку и сильно дернула.

— Мы уходим.

Я в панике взглянула на Колта.

Он продолжал держать меня за другую руку.

— Папа, а она не может переехать жить к нам? Она этого хочет.

Мама рассмеялась, но это был уродливый и искаженный звук.

— Думаешь, я бы позволила ей пойти с тобой? Она моя дочь. Ты будешь держаться от нее подальше.

Эта паника проникла глубоко, снова разрывая мои внутренности.

— Мэриенн, пожалуйста, — тихо сказал Эндрю. — Не надо.

— Держись от нас подальше, или ты знаешь, что я сделаю…

Она потянула меня сильнее, увлекая к парковке.

Мои слезы хлынули новой волной, и мое зрение затуманилось.

Колт позвал меня, но отец удержал его.

Я пыталась вырваться из маминой хватки, но она была слишком сильной.

— Колт! — проплакала я.

— Заткнись, — рявкнула она, тряся меня за руку. — Я не позволю тебе и дальше ставить меня в неловкое положение. Ты будешь вести себя прилично или заплатишь за это.

Я захлопнула рот, но не смогла сдержать слез.

Мама затолкала меня на заднее сиденье машины, и я прижалась лицом к заднему стеклу, пытаясь не сводить взгляда с Колта. Если бы я все еще могла видеть его, все было бы хорошо. Но это был всего лишь вопрос секунд, пока он не исчез совсем…

— 1~

НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ, СЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ

— Заказ готов, — крикнул Сэл.

Я оттолкнулась от стола и тут же пожалела о своем быстром движении. Ушибленные мышцы на боку и спине отозвались болью, и я резко втянула воздух.

Бетси подняла взгляд от того места, где она переворачивала столовое серебро, и ее глаза сузились.

— Все в порядке?

Я прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы сохранить нейтральное выражение лица, и кивнула.

— Потянула спину, когда поднимала рюкзак сегодня утром.

Сначала она ничего не сказала, просто смотрела на меня. Но ее глаза сказали мне, что она знала, что я лгу.

— Тебе нужен выходной?

— Нет. — Единственное слово вырвалось слишком быстро, но с этим ничего нельзя было поделать. Эта паника поселилась в моих костях. Мне нужна была каждая смена, которую я могла получить, если я молилась о свободе, как только мне исполнится восемнадцать.

Я на мгновение зажмурилась, представляя себе эту свободу. Образы, которые я вызывала в воображении, помогли мне пережить самые мрачные времена. Это и мои воспоминания о Колте. Даже простое произнесение его имени в моих мыслях вызывало вспышку боли в груди.

Сейчас его отсутствие ощущалось так же остро, как и восемь лет назад. Нет, все было еще хуже. Как будто время усилило этот ожог от его потери.

Я проглотила все это и открыла глаза на реальность. Закусочная, в которой пахло жирной едой. Пот, который собирался у меня на затылке из-за того, что последние несколько часов я почти не останавливалась. Боль, которая пронзала мое тело.

Я заставила свои ноги двинуться к окну выдачи. Сэл встретился со мной взглядом через отверстие.

— Налево, девочка.

Он называл меня «девочка» с самого моего первого дня здесь, больше трех лет назад. Как будто, если он не звал меня по имени, ему было не нужно тратить силы на заботу обо мне.

— Спасибо, Сэл. — Я всегда называла его по имени. Как будто я сопротивлялась каждой отдельной буквой.

Он хмыкнул, пододвигая тарелки поближе ко мне.

Я взяла бургер и расплавленный пирожок (прим. пер. Patty melt (англ.) — Расплавленный пирожок — Сэндвич, состоящий из котлеты из говяжьего фарша с плавленым сыром и карамелизованным луком между двумя ломтиками хлеба, обжаренными на сковороде.), чувствуя, как мышцы на спине протестуют от их веса, и направилась к третьему столику.

Две девочки из моего класса болтали между собой, ожидая еду. Направляясь к ним, я уловила обрывки разговора. Они анализировали действия мальчика. Что на самом деле перемалывали его сообщения и каким тоном он сказал «привет» в школе в тот день.

От непринужденного разговора у меня в груди стало пусто. Как будто во мне была пустота, которую никогда не заполнить. Я не могла себе представить, на что это было бы похоже, если бы меня больше всего беспокоило, нравлюсь ли я парню.

Я поставила две тарелки на стол, опустив глаза.

— Чизбургер и расплавленный пирожок. Могу я предложить вам что-нибудь еще?

Одна девушка, не отрываясь от своего телефона, пробормотала:

— Спасибо.

Другая подняла взгляд, но это было так, будто она смотрела сквозь меня, по-настоящему не видя.

Я привыкла к этому. Вот что происходило, когда ты — невидимка. Но это было задумано специально. Если меня никто не видел, они не задавали вопросов.

— Можно мне еще диет-колу?

Я кивнула, взяла ее стакан и повернулась обратно к стойке и кухне. Но как только я это сделала, мельком увидев, что кто-то проходит мимо, я замедлила шаг. Мое сердце с силой ударилось о ребра, и я быстро заморгала.

Это была та самая характерная смесь каштанового, светлого и рыжего в волосах парня, таких похожих на волосы Колта. Давление нарастало у меня перед глазами. Я так сильно скучала по нему, что мне казалось, будто я вызываю его в воображении, куда бы я ни посмотрела.

Я заставила себя продолжать двигаться, отвернуться от окна. Я зашла за стойку и наполнила стакан девушки диетической колой. Мне показалось, что ее зовут Коринн, но я не была уверена. Я старалась не знать подробностей о своих одноклассниках. Если бы я знала их, мне было намного тяжелее из-за того, что я была так обособлена.

— Кто-то сел за пятый столик, — сказала Бетси, снова наполняя бутылки кетчупом.

— Спасибо. — Я обогнула стойку и поставила газировку на столик девушек. На этот раз они даже не посмотрели на меня, моя невидимость работала в полном объеме.

Я продолжала двигаться мимо четвертого столика со счастливой семьей, проверяя,