Я оглядела помещение. Там было не так уж много всего. Но мне нужно было взять все, что я могу, на случай, если мне придется бежать. Мой взгляд остановился на кошке.

— Я не могу пойти без Браяр. Здесь нет никого, кто будет заботиться о ней.

Колт изучал мою кошку. Браяр оскалила на него зубы.

— Хорошо. — Он достал телефон и начал набирать текстовое сообщение. — Я позабочусь о том, чтобы в доме было все необходимое для кошки.

У меня сжало горло.

— Спасибо.

Колт сунул телефон обратно в карман.

— Тем не менее, нам действительно нужно идти.

— Конечно. — Я поспешила к своему импровизированному комоду и вытащила старую спортивную сумку. Я начала запихивать в нее те немногие предметы одежды, которые у меня были. Все они были немного потрепанными, но если я собиралась наконец стать свободной, то могла бы использовать деньги, которые заработала в закусочной, чтобы купить что-нибудь новое, вместо того чтобы мама тратила их на то, чтобы подпитывать ту привычку, которая в настоящее время удерживала ее в плену.

Застегнув молнию на сумке, я бросила ее на кровать. Затем наклонилась, чтобы опустошить рюкзак. Учебники мне не понадобятся, но мне нужны были мои тетради и ручки.

Колт втянул в себя воздух, и я замерла.

Тупо, тупо, тупо.

Я не обращала внимания, слишком потерявшись в возможном вкусе свободы. И моя рубашка задралась, обнажив черные и синие отметины вдоль бока.

Медленно я выпрямилась и повернулась лицом к Колту.

Взгляд его глаз был прикован к моему боку, как будто он все еще мог видеть отметины. Золото в его радужках пылало, как огонь.

— Кто. Ударил. Тебя?

— 6~

Я застыла. Ярость, пульсирующая в Колте, была живой, дышащей штукой. Она кружилась вокруг него, пронизывая воздух.

— Никто. Я упала. — Слова вырвались у меня инстинктивно. Годы рассуждений о черных и синих отметинах укоренили этот ответ.

Ноздри Колта раздувались, когда он изо всех сил пытался взять дыхание под контроль.

— На твоих чертовых ребрах след от ботинка.

Дерьмо. Вот почему я держалась на расстоянии от окружающих людей. Тогда они не могли видеть, во что превратилась моя жизнь. Но Колт был другим. Он всегда видел больше, что Мэриенн так и не смогла полностью освоиться с ролью матери. Как ее неосторожные слова ранили меня до глубины души. Как я никогда не чувствовала себя подходящей.

Несмотря на то, что мы видели Колта и Эндрю только тогда, когда они проводили лето в коттедже недалеко от нашего дома в Мичигане, он мог видеть все это. Но после похорон отца Мэриенн перевезла нас почти мгновенно. Я умоляла ее сказать Эндрю, куда мы направляемся, но она отказалась, сказав:

— Ты думаешь, они хотят иметь с тобой что-то общее? Они заботились только о твоем отце. Мы для них ничто.

И какая-то часть меня начала верить, что между нами ничего не было, потому что это был первый раз, когда я увидела какие-либо проявления Кэррингтонов. Но когда я оценила ярость, все еще бушевавшую на лице Колта, то поняла, что это неправда.

— Это не имеет значения, — тихо сказала я. — Я уезжаю.

— Конечно, это, черт возьми, имеет значение, — выплюнул Колт. — Я покончу с тем, кто нанес тебе эти отметины.

Паника вонзила в меня свои ледяные когти.

— Не надо.

Если Колт попадет в беду из-за меня, я никогда не смогу с этим смириться. Но, похоже, моя просьба его не особенно тронула.

Я придвинулась ближе к нему, желая протянуть руку и прикоснуться, но это было так давно. Мне казалось, что у меня больше нет на это права.

— Пожалуйста. Я просто хочу уехать.

Колт прерывисто вздохнул, а затем притянул меня в свои объятия. В тот момент, когда он обнял меня, в моем сознании вспыхнули образы. Мы с Колтом, когда были помладше, играли в ручье возле моего старого дома, и он брызгал в меня водой, дико смеясь. Затем еще одна картинка. Мы, среднего возраста, одетые в вечерние наряды и танцующие в бальном зале, в его глазах светилось золото.

— Я люблю тебя, Ли-Ли.

Я моргнула, уткнувшись в грудь Колта. Я официально сходила с ума. Я перешела от воображаемых друзей к целой воображаемой жизни.

Руки Колта крепко держали меня, и медленно мое тело расслабилось, тая в его объятиях. Впервые за много лет я почувствовала себя в безопасности.

Его губы скользнули по моим волосам.

— Мне так жаль. Я должен был быть здесь.

— Ты никак не мог знать. — Мой голос был едва слышен, но Колт явно услышал меня, потому что он только крепче прижал меня к себе.

— Обещаю, никто больше не причинит тебе вреда.

Но я знала, что это неправда. Жизнь была полна миллиона больных уколов, от которых невозможно было избавиться. Итак, я ничего не сказала. Я просто впитывала тепло тела Колта, прижатого к моему. Я наслаждалась этим чувством безопасности.

Я не знала, как долго мы так простояли, но в конце концов Колт убрал руки. Его глаза, казалось, больше не светились, эта резкость вывела его из себя.

— Что еще тебе нужно?

Я присела на корточки, вынимая учебники из рюкзака и раскладывая их на импровизированном комоде. Я передвинулась к другому концу, отодвинув одну из коробок и открыв небольшое отверстие в стене. Потянулась рукой внутрь и нащупала маленькую коробочку.

Это было все, что у меня осталось от отца. Пара фотографий и единственные сувениры, которые Мэриенн украла не для того, чтобы заложить или выбросить. Мои пальцы сомкнулись вокруг богато украшенной деревянной шкатулки. Я знала это ощущение наизусть, доставая шкатулку каждый раз, когда скучала по отцу.

Я поспешила засунуть коробку в рюкзак, а затем повернулась к Колту.

— Мне нужно отнести Браяр в ее переноску.

Колт с сомнением посмотрел на кошку.

— Ей нравится ее переноска?

Я прикусила нижнюю губу.

— Не особенно…

Он пробормотал проклятие.

— Мне следовало взять с собой доспехи.

Я усмехнулась. Это было бы неплохой идеей.

— Если ты сможешь держать переноску ровно, я засуну ее туда.

— Я не хочу, чтобы тебе было больно, — возразил он.

— Не будет. Я уже делала это раньше. — Я нашла ветеринара, который предлагал льготные вакцины для подобранных животных, и водила ее туда раз в год.

Колт схватил стоявшую в углу переноску и открыл ее.

— Готов.

Я подхватила Браяр, но она уже смотрела на переноску, ее шерсть встала дыбом. Я почесала ее за ухом.

— Все в порядке. Это того стоит, обещаю. Мы убираемся