Из толпы раздаются смешки.

— Итак, мы считаем до трех, я закрываю глаза и открываю крышку, ожидая, что мех и когти прыгнут на мое лицо. Вместо этого мы видим там какого-то спящего чувака. Он забрел неизвестно когда. Может быть, где-нибудь в Миртл-Бич. Просто свернулся калачиком и вздремнул.

Я не так представляла себе возвращение в Авалон-Бей. Дом, в котором я выросла, был переполнен скорбящими. Цветочные композиции и траурные открытки на каждом столе. Мы покинули похороны несколько часов назад, но я предполагаю, что эти вещи преследуют вас. В течение нескольких дней. Недель. Никогда не знаешь, когда приемлемо сказать: «Ладно, хватит, возвращайтесь к своим жизням и позвольте мне вернуться к моей». Как вообще выбрасывать трехфутовое цветочное сердце?

Когда история Кэри заканчивается, мой отец хлопает меня по плечу и кивает в сторону коридора, отводя меня в сторону. Он надевает костюм, возможно, в третий раз в своей жизни, и я не могу к этому привыкнуть. Это просто еще одна вещь, которая не к месту. Возвращение домой в место, которое я не совсем узнаю, как будто просыпаюсь в альтернативной реальности, где все знакомо, но нет. Просто немного не по центру. Наверное, я тоже изменилась.

— Хотел забрать у тебя минутку, — говорит он, когда мы уходим от мрачного празднества. Он не может оторвать руки от галстука или оттянуть воротник рубашки. Ослабляет его, затем, по-видимому, уговаривает себя выпрямить и снова затянуть, как будто он чувствует себя виноватым. — Послушай, я знаю, что сейчас не самое подходящее время поднимать этот вопрос, поэтому я просто должен спросить.

— Что происходит?

— Ну, я хотел узнать, не планируешь ли ты задержаться на некоторое время.

Черт.

— Я не знаю, папа. Я не придала этому особого значения. — Я не ожидала быть загнанной в угол так быстро. Подумала, что у меня будет время, может быть, пара дней, чтобы посмотреть, как идут дела, и тогда решить. Я покинула Авалон Бей год назад по определенной причине и предпочла бы так все и оставить, если бы не обстоятельства. У меня есть своя жизнь в Чарльстоне. Работа, квартира. Посылки с Амазон накапливаются у моей двери.

— Видишь ли, я надеялся, что ты сможешь помочь с бизнесом. Твоя мама управляла всеми офисными делами, и все пошло к черту с тех пор, как… — Он останавливает себя. Никто из нас не знает, как говорить об этом — о ней. Это кажется неправильным, независимо от того, с какой стороны мы пытаемся подойти к этому. Итак, мы замолкаем в тишине и киваем друг другу, чтобы сказать, да, я тоже не знаю, но я понимаю. — Я подумал, что если ты не слишком торопишься, ты была бы не против влиться туда и разобраться во всем этом.

Я ожидала, что он может какое-то время пребывать в депрессии и ему нужно время, чтобы справиться с этим, прийти в себя. Может быть, сбежать и пойти на рыбалку или что-то в этом роде. Но это… слишком большая просьба.

— А как насчет Келлана или Шейна? Любой из них должен знать об управлении этим местом больше, чем я. Не похоже, что они бы хотели, чтобы я лезла туда, перепрыгивая черту.

Два моих старших брата уже много лет работают на папу. В дополнение к небольшому хозяйственному магазину, он также владеет каменным бизнесом, который обслуживает ландшафтных дизайнеров и людей, занимающихся ремонтом домов. С тех пор, как я была ребенком, моя мама управляла внутренними делами — заказами, счетами, платежными ведомостями, чтобы папа мог беспокоиться о грязной работе.

— Келлан — лучший мастер, который у меня есть, и со всеми этими восстановительными работами, которые мы проводим на южном побережье, я не могу позволить себе забрать его с рабочего места. И Шейн провел последний год, разъезжая на просроченных правах, потому что парень никогда не открывает свою чертову почту. Я бы обанкротился через месяц, если бы позволил ему приблизиться к счетам.

Он не ошибается. Я имею в виду, я люблю своих братьев, но однажды, когда наши родители попросили Шейна присмотреть за нами, он позволил Джею и Билли залезть на крышу с коробкой вишневых бомбочек. Пожарная служба появилась после того, как трое мальчиков начали бросать бомбы из рогаток в сыновей-подростков соседа в их бассейне. Расти с двумя младшими братьями и тремя старшими было, мягко говоря, занимательно.

Тем не менее, я не собираюсь становиться постоянной заменой мамы.

Я прикусываю губу.

— Как долго ты хочешь, чтобы я помогала?

— Месяц, может быть, два?

Черт.

Я обдумываю это на мгновение, затем вздыхаю.

— При одном условии, — говорю я ему. — Ты должен начать искать нового офис-менеджера в ближайшие несколько недель. Я останусь здесь, пока ты не найдешь подходящую кандидатуру, но это не станет долгосрочным соглашением. Пойдет?

Папа обнимает меня за плечи и целует в макушку.

— Спасибо, малышка. Ты действительно помогаешь мне выбраться из передряги.

Я никогда не смогу сказать ему «нет», даже если знаю, что для меня это не принесет пользы.

Ронан Уэст может показаться крутым, но он всегда был хорошим отцом. Давал нам достаточно свободы, чтобы попасть в беду, но всегда был рядом, чтобы выручить нас. Даже когда он злился на нас, мы знали, что ему не все равно.

— Позови своих братьев, ладно? Нам нужно поговорить о паре вещей.

Он провожает меня с дурным предчувствием и похлопыванием по спине. Прошлый опыт научил меня, что семейные встречи никогда не бывают позитивными. Семейные собрания означают еще больше потрясений. Что ужасно, потому что разве не было большой проблемой заставить меня прервать свою жизнь, чтобы временно вернуться домой? Я прокручиваю в голове такие вещи, как разрыв договора аренды или получение субарендатора, увольнение с работы или просьба об отпуске, а у моего отца все еще есть еще дела?

— Привет, засранка. — Джей, который сидит на подлокотнике дивана в гостиной, пинает меня в голень, когда я подхожу. — Принеси мне еще пива.

— Сам разберись, кретин.

Он уже сбросил пиджак и галстук, верхняя часть белой рубашки расстегнута, рукава закатаны. Остальные не намного лучше, все они в