Даже если она станет его законной женой, герцогиней, двери домов по-прежнему будут для нее закрыты, ей повсюду придется видеть отвернувшиеся лица и выслушивать вслед издевки. Для того, кто всю жизнь принадлежал к самому избранному, элитному кругу, такое существование превратилось бы в невыносимую пытку.

Наверное, впервые герцог осознал, что любовь занимает второе место после привилегии бытьpersonagrata при королевском дворе, и такую любовь, как у них с Лили, обязательно сломит резкое холодное порицание, которым повеет от общества.

На секунду юношу переполнило чувство горечи, вызвавшее в его душе одновременно и злобу, и возмущение. Всю жизнь герцога баловали, он привык получать все, что хотел, а в этот момент ему ничего не нужно было, кроме Лили. Губы его внезапно сомкнулись в суровую, упрямую линию, в которой те, кто был с ним хорошо знаком, сразу бы увидели признак решительного упрямства.

— Я ни за что не откажусь от тебя!

Лили поднесла пальцы к вискам.

— Джордж непреклонен, — сказала она. — Сначала он говорил, что увезет меня в деревню, а потом решил, что это будет неудобно, поскольку я должна опекать племянницу. Да, мне придется понести наказание за наше счастье. Джордж позаботится об этом. — Она внезапно вскинула руки в театральном жесте, и в ее голосе прозвучало еще большее горе: — Только подумай, дуэнья в тридцать четыре!

Лили исполнилось тридцать восемь, что было хорошо известно им обоим, но спорить сейчас не хотелось.

— Впервые слышу, что у Джорджа есть племянница, — заметил герцог.

— Я знала это, но никогда не думала, что она появится здесь, — ответила Лили. — Дочь Берти. Ты помнишь Берти — младшего брата Джорджа? Скорее всего нет. Ты слишком молод. Он всегда был надоедливым, безответственным существом, хотя с бездной обаяния. К тому же отчаянный игрок, его никто не мог остановить. Джордж вновь и вновь был вынужден выплачивать за него долги, , пока, наконец, Берти не отправился в Ирландию разводить лошадей, только тогда мы с облегчением вздохнули.

Берти женился на Эдит Уидингтон-Блайд, дочери маркиза Лангхоулма. Семья девушки пришла в ярость, но она убежала с ним, и тут уж ничего не могли поделать. После их отъезда из Англии я ни разу не видела эту пару. Года два тому назад они оба погибли в дорожном происшествии. Джордж ездил на похороны. Остался ребенок, и Джордж устроил так, чтобы за девочкой присматривала кузина матери, которая давно жила в доме и была кем-то вроде экономки.

— А теперь, наверное, кузина умерла, — продолжил герцог.

Он слушал рассказ Лили только из вежливости. Для него более важным было следить за выражением ее лица, движением рук, наклоном головы. Совсем скоро все это отнимут у него, он сможет видеть Лили только издали — в оперной ложе, на ступеньках лестницы Лондондерри-Хаус, на приеме в Букингемском дворце. Она будет далекой, величественной дамой, внешне холодной и бесстрастной, как ее имя. И только ему одному будет известно, что в ней можно пробудить страсть под стать его собственной — такую же пламенную, неукротимую. Но сейчас между ними встал Джордж Бедлингтон и, по-видимому, настрой у него был весьма воинственный.

— Да, кузина умерла, — продолжала Лили. — И что ты думаешь? Выяснилось, что девчонка унаследовала состояние — огромное, умопомрачительное богатство. Никто ни о чем не догадывался, но в Америке у нее оказалась крестная мать — подруга Эдит. Когда родился ребенок, эта американка перевела на ее имя несколько акций одной нефтяной компании и совершенно позабыла об этом. В последние годы начались разработки какого-то месторождения… или как это правильно назвать… короче, юристы из Америки сообщили девушке, что теперь она богата сверх всяких ожиданий.

— Святые небеса! Какая необычайная история! — Герцог невольно заинтересовался.

— Невероятно, не правда ли? — подхватила Лили. — Конечно, Джорджу следовало бы знать это еще год тому назад, но старая кузина была больна и не побеспокоилась поставить его в известность. Все раскрылось только после ее смерти. Джордж устроил приезд племянницы в Англию, а я обязана ее опекать весь оставшийся сезон.

— Ты ведь будешь в Лондоне… Мы сможем видеться… обязательно!

Глаза герцога внезапно вспыхнули огнем, голос зазвучал проникновенно.

— Бесполезно, Дрого. С сегодняшнего дня мы не должны встречаться. Джордж велел рассказать тебе о своем решении и на этом поставить точку. Конечно, он не желает, чтобы пошли разговоры, поэтому согласен, если мы как ни в чем не бывало продолжим видеться в обществе, и даже не против приглашать тебя к нам в дом на официальные приемы; но если он узнает, что мы встречаемся еще где-нибудь, вдвоем или тайно, он отошлет меня в деревню. Этого мне не пережить! Я ненавижу деревню. Ты ведь знаешь, какую скуку она на меня навевает. Год за годом проводить в Бедлингтонском замке, где поговорить даже не с кем, кроме как с десятком отвратительных сквайров-охотников — от такого недолго сойти с ума!

— Но я не могу отпустить тебя так просто!

— Придется. Ничего не поделаешь, — ответила Лили. — Мы будем смотреть друг на друга издали, в переполненных гостиных. Ты будешь танцевать с дебютантками, а я — сидеть у стены, словно матрона! О Дрого!

Это был возглас, полный безысходного отчаяния. Лили, словно слепая, протянула вперед руки. Несколько минут они стояли, прильнув друг к другу, как двое ребятишек, потерявшихся в темноте, а затем их губы встретились, и герцог крепче сжал ее в объятиях. Его поцелуи с каждой секундой становились все более властными, требовательными, и Лили тут же вскинула ему на шею руки.

— Я люблю тебя! Господи, как я люблю тебя!

Голос герцога слегка охрип, он любовался лицом женщины. Ее губы, порозовевшие от его страстных поцелуев, были полуоткрыты, из груди вырывалось прерывистое дыхание. Она прикрыла глаза, и ее темные ресницы коснулись зардевшихся щек.

— Я не откажусь от тебя — ни за что! — воскликнул он. — Я увезу тебя с собой, немедленно.

На секунду, опустив золотую головку на его плечо, Лили позволила себе поверить, что это возможно. Она думала о его стройном красивом теле атлета, о руках, тянущихся к ней, о губах, жаждущих ее поцелуя!

Она вспоминала все их прошлые встречи: вечеринки в загородных домах, тайные свидания в Лондоне, Кью-Гарденз, Национальной галерее, Британском музее всякий раз, как Джордж был в отъезде! Дыхание ее участилось, когда она припомнила осторожное преодоление лестниц, спящую темноту дома, дикий визг скрипучей доски, испуг поющей двери! А потом — руки Дрого, обнимающие ее, и безумный, неудержимый восторг, когда она сдавалась под натиском его непреодолимой силы.

Она уедет с ним, они будут вместе навсегда! Затем Лили представила, как они беспокойно мечутся по всему миру, не зная отдыха, в поисках пристанища, избегая людей, опасаясь новых знакомств, преследуемые по пятам скандальным прошлым, и эта картина развеяла все восторженные мечты, словно ее окатили холодной водой.

Лили громко вздохнула и высвободилась из объятий герцога. Она повернулась, чтобы взглянуть на себя в зеркало в массивной золоченой раме над камином, и издала легкий крик ужаса, увидев, какой урон нанесен ее сложной прическе.